Воскресение

быть, тут хватит и на бутылку рыбьего жира для панны Казимиры…

Вскоре пан Владислав выпил пива за здоровье подруг. Доброе и теплое чувство охватило его душу, когда он увидел, с каким аппетитом девушки проглотили и булки и сардельки.

После «пиршества» пан Владислав тотчас же удалился. Глубокая грусть охватила его, когда он проходил по узким и темным коридорам дома. Он вытягивал руки, ощупью ища дороги, и когда дотрагивался до осклизлых стен, по которым сочилась вечная сырость, ему казалось, что пальцы его омочены слезами нищеты, которая здесь ютилась и ютится, страдает и бьется в борьбе с голодом и холодом… Слезы эти проникают в сердце, отравляют, как яд…

Он остановился на мгновение и слушал, как душа его слагает слова клятвы…