Я дернул за рукав бегущего рядом Филиппа и кивнул на сарай, мимо которого мы как раз пробегали. Тот, мгновенно все поняв, нырнул за стену и выставил ствол карабина, выцеливая преследователей. Я, бросив рядом на землю свой ранец, залег за толстым стволом дерева и тоже принялся искать глазами противника. Грохнула граната, еще одна. Снова застрочил ДП. Щелчки винтовочных выстрелов, стрекотание автоматов, гудение пулемета… Все это, разбавленное гортанными криками на немецком, красными и зелеными штрихами трассеров, превратило, еще пару минут назад тихую и спокойную, ночь в какой-то филиал ада. Кто-то стал ломиться через кусты. Я перевел прицел в ту сторону, но это оказался Антон. А вот и Ян движется, низко пригнувшись, перебежками от одного дерева к другому. Антон резко остановился, крутнулся вокруг себя и, припав на колено, дал длинную очередь куда-то в направлении дома. Упал на землю и откатился в сторону, а сквозь то место, где он только что находился, протянулись две яркие нити трассирующих пуль. Снова поднялся и побежал. Внезапно Ян споткнулся и, развернувшись влево, покатился по земле. Убит? Нет! Снова встал. Но уже без винтовки и бежит гораздо медленнее. За бок держится… Блин, СВТ прощелкал! — подумал я, но тут же отогнал от себя эту мысль. Главное, что живой! Кустарник за спинами бегущих товарищей снова затрещал. А вот и преследователи. Я прицелился на звук и дважды выстрелил. Врагов еще не видно, но надо выиграть хотя бы секунду, чтобы мужики могли добежать до укрытия. Вот из-за угла мелькнула к кустарнику какая-то тень. Одновременно, в ствол дерева, сантиметрах в двадцати выше моей головы, ударила пуля, осыпав меня кусками коры. Какая-то крошка попала в глаз. Я спрятал голову за дерево и принялся лихорадочно протирать глаза. Слева щелкнули несколько выстрелов – Филипп включился.
Когда я снова смог нормально видеть, первым делом взгляд выхватил Яна, ковыляющим бегом заворачивающего за стену сарая. Не успев, а может он был не в состоянии, разглядеть лежащего в тени Филиппа, он с разбегу налетел на того и кубарем полетел на землю. Вслед ему неслись несколько очень емких слов, вырвавшихся от неожиданности у Филиппа. Ничего. Главное, что Ян уже в укрытии. А как там Антон? Я повернул голову – Антон лежал за соседним деревом и менял диск в пулемете. Увидев, что я на него смотрю, он резким ударом впечатал диск на место и махнул рукой себе за спину – уходите, мол. Я выглянул из-за ствола – а вот и немцы. Еще одна тень мелькнула и, выскочив из кустов, немец скрылся за ближайшим деревом. Я даже не успел среагировать. Вот второй ганс. Тоже выскочил, но уже из-за другого угла, и сразу же залег за какой-то растительностью. В самих кустах мелькнуло две вспышки выстрелов. Справа снова заработал пулемет Антона. Я подтянул к себе ранец и, покопавшись, нащупал две РГДэшки. Выложил их перед собой.
— Филипп! — я повернулся к сараю. — Забирай Яна и уходите! Присмотришь чтобы нас не обошли с твоей стороны!
Так, теперь сдвинуть флажок на рукоятке гранаты, ставим на взвод… Граната полетела в кустарник. Я вжался в землю. Взрыв! Как только осколки перестали свистеть над головой, не теряя ни секунды метнул еще одну гранату. Бабах! Тут же снова высунулся, прицелился в показавшегося немца и снова два раза выстрелил. Немец упал. Попал или он просто залег?
— Антон, гранаты есть? — не дождавшись ответа, я посмотрел на Антона, который прочесывал короткими очередями кустарник. Похоже он за грохотом пулемета меня просто не расслышал.
— Антон!
Наконец-то услышал. Повернулся ко мне, я повторил свой вопрос. Антон покачал головой и снова вернулся к своему занятию. Сзади раздались несколько выстрелов, протрещал автомат. Обходят! А кто-то нас прикрывает. Молодцы мужики! Не побежали без оглядки!
— Антон, отходи! — крикнул я. — Прикрываем друг друга!
Я выстрелил еще три раза. Вроде бы даже в кого-то попал. Антон отполз на десяток метров назад и залег за другим деревом. Ударил очередью на пять патронов по наступающим немцам. Теперь и мне пора. Последовав примеру Антона, я схватил ранец за лямки, покинул свое укрытие и пополз к стоящему сзади дереву. Над головой свистнуло две пули. Еще одна – зарылась в землю метром левее. Оказавшись в укрытии, я снова дважды выстрелил. Что-то, пролетев по воздуху, упало возле дерева, которое я только что покинул и, шипя, покатилось по земле.
— Граната! — я сжался, стараясь как можно лучше спрятаться за стволом.
Времени, пока горел замедлитель, хватило на то, чтобы вспомнить взрыв железнодорожного моста и свои мысли по поводу того, что надо открывать рот чтоб не оглушило. Зажав уши руками, я широко раскрыл рот. Грохнуло… Не так сильно, как тогда, но, несмотря на открытый рот, в ушах зазвенело. Что-то свистнуло, пролетая мимо. Какой-то осколок ударил в дерево. Сквозь звон в ушах я расслышал мат Антона, сменившийся длинной очередью. Я выстрелил в первого же немца, которого выхватил взглядом. Попытался снова выстрелить, но ударник только звонко щелкнул. Сука!
Запасных магазинов к СВТ у меня не было. Пришлось вытащить магазин из винтовки и перезаряжать его в темноте, разбавленной только вспышками из ствола ДП. Щелкнув, магазин встал на место. Я снова выглянул. Немцы, прижатые пулеметным огнем, залегли и только отстреливались. Зато стрельба сзади все разрасталась. Значит, те, которые у дома, нас здесь держат, а кто-то пытается обойти? Если бы не ребята, прикрывающие нас, все уже давно закончилось бы. Но если не поторопиться, то все закончится очень скоро. Максимум у нас – две минуты. Блин, вариантов-то все равно нет… они уже подошли почти вплотную!
— Антон, за мной!
Я вскочил, спрятавшись за стволом как мог, закинул ранец за спину, высунулся и дал с колена сразу пять выстрелов подряд. Петляя как заяц, бросился к какому-то строению – то ли очередной сарай, то ли коровник или свинарник. Краем сознания зафиксировав свист пролетевшей слишком близко пули, я забежал за угол и столкнулся нос к носу с немцем. Он застыл метрах в двух от меня – видимо, как раз подкрадывался к тому углу, из-за которого я неожиданно выскочил. Почему-то мой взгляд сразу зацепился за сверкнувшие серебром в лунном свете руны на петлице… СС! Ох ты ж, мать твою так!
Скорее рефлекторно, не соображая, что делаю я… бросил в него винтовку. Не выстрелил! Видимо какая-то часть мозга, работающая в авральном режиме и отвечающая за экстремальные ситуации, сразу оценила, что прицелиться и выстрелить я все равно не успею. И руки, повинуясь этому сигналу, швырнули СВТ в немца. Получилось удачно. Немец, как раз вышедший из ступора, в который тоже впал от неожиданности, нажал на спусковой крючок своего карабина, но в этот же момент приклад моей винтовки ударил по его стволу и пуля прошла где-то гораздо левее. А я, уже очнувшись, выхватывал из-за пояса пистолет. 'Электрик', поняв, что не успевает передернуть затвор и выстрелить снова, бросился на меня, пытаясь ударить стволом карабина, будто в штыковой атаке. Дважды хлопнул пистолет, немец споткнулся и повалился на меня, все же успев чувствительно заехать мне стволом по ребрам. Я потерял равновесие и, случайно выстрелив еще раз, повалился на землю. Тут же кто-то отбросил в сторону лежащий сверху труп и рывком поставил меня на ноги. Антон! Краем глаза я заметил, как из-за противоположного угла показался и тут же упал еще один немец. Донесся звук выстрела. Не теряя больше ни секунды, мы с Антоном перемахнули через низкий заборчик и понеслись через огород растущим за ним зарослям кустарника.
Вы когда-нибудь бежали через полсотни метров открытого пространства под перекрестным огнем? Впереди, в кустарнике, сверкают вспышки выстрелов прикрывающих нас с Антоном товарищей, сзади гремят выстрелы преследующих нас немцев. И пули, выпущенные с обеих сторон, свистят вокруг, иногда прошивая ночную темноту штрихом трассера. И все это при свете луны, под аккомпанемент криков и команд на немецком языке и заливистого лая собак со всех дворов села. Еще и бежать пришлось не по ровной местности, а по вспаханному огороду, засаженному то ли картошкой, то ли чем-то еще. Тут бы ноги еще не сломать… Я бежал так, как никогда в жизни еще не бегал. Не знаю, поставил ли я рекорд, но на эти пятьдесят метров у меня ушло всего секунд шесть и, черт его знает сколько, ударов бешено колотящегося сердца. Каждую секунду… Нет – каждую долю секунды я ожидал удара в спину, который означал бы, что для меня эта война – закончена. Весь мир превратился только в грохот вырывающихся из раскаленных стволов пороховых газов, истошный лай собак и бешеный стук сердца. Я видел только темную, неровную стену кустарника впереди, приближающуюся, казалось, так медленно…
— Антон! — сквозь шум в ушах я расслышал чей-то крик.
Оглянулся – Антон падал. Тут же под ногу подвернулась какая-то неровность – вспаханная земля будто поджидала пока я отвлекусь – и я, чуть не сломав руку, растянулся во весь рост. Быстро развернувшись, я пополз назад. Антон, лежащий впереди темным холмиком, зашевелился и пополз мне
