деньги… Куда ты идешь, Сохни? Не смей садиться в эту машину».
Она вытерла полой своего ситцевого сари набежавшую на глаза слезу и пошла к дому. За поворотом к арсеналу улица не освещалась, и Суман стало страшно. Лучше бы она наняла рикшу. В этих переулках случались разные происшествия.
У нее с собой был фонарик, но он почти не светил. Суман шла ощупью и все-таки за углом наткнулась на что-то мягкое и живое, чуть не наступила на него. Она отпрянула, прижала сумочку к груди, сама прислонилась спиною к стене и замерла в испуге. Сердце стучало, казалось, оно вот-вот подкатит к горлу и выпрыгнет. Руки и ноги похолодели, одна туфля свалилась с ноги, когда она метнулась в сторону, и осталась лежать около того мягкого, что чуть заметно шевелилось около мусорного ящика.
Собака приподняла голову, посмотрела на нее, дружелюбно помахала хвостом и снова свернулась комочком у мусорного ящика.
Суман погладила ее и потянулась за своей туфлей. И тут она увидела, что у мусорного ящика, прижавшись к собаке, лежит ребенок. Суман так и застыла в оцепенении. Это же Мину!
Суман присела на корточки и посветила девочке в лицо. Девочка пошевелила рукой с зажатыми в ней пестрыми тряпицами, и рука снова бессильно упала на землю. Ну конечно же, это Мину.
Суман повесила сумочку на плечо и, обняв девочку обеими руками, подняла с земли.
Собака повернула к ней голову и уныло, с бесконечной тоской в глазах посмотрела на нее. Суман прижала к себе девочку, потом нагнулась и ласково потрепала собаку.
— Прости меня! Иди и ты с нами! Пойдем!
Собака медленно встала и побрела вслед за Суман.
12
Госпожа Сахават Хусейн искупалась, вышла на веранду, остановилась там под большим электрическим вентилятором и стала сушить волосы.
— Вернулись из Найниталя и сразу будто в ад угодили, — ворчала она.
Повар давно уже ждал на полу рядом с тахтой. Около него стоял лоток с мясом и овощами. Рядом с карандашом в руках сидела Нилам и переписывала груду грязного белья, которое собирались отдать в стирку. На другом конце тахты расположилась Нафис. Она копалась у себя в сумке, вынимала оттуда все лишнее, ненужное в городе и складывала горкой на тахте. У стены стояли — один на другом — два больших, еще не распакованных ящика, а рядом с ними на полу валялись развязанные узлы с постелями.
Госпожа села на тахту поближе к повару. Она глядела вниз, на лоток, и спросила:
— А курицу почему не купил? Зачем тебя послали из Найниталя на день раньше? Чем прикажешь кормить гостей, ведь сегодня у нас гости?
— Госпожа, мунши ничего не сказал мне про курицу, — оправдывался повар.
— Мама, я никак не могу найти флакон с духами. Нет ли его в твоей сумочке? — спросила Нафис.
— Я давно говорю, что наш домоправитель совсем из ума выжил. Сколько раз напоминала ему: приедешь, сразу же ступай на базар, в воскресенье можно недорого купить курицу… Нет. Дочка, у меня в сумке нет твоих духов… Нилам, а почему это постели до сих пор не вынесли просушить? Куда исчезли Гафур и садовник?.. Флакончик-то крошечный, куда-нибудь завалился. Посмотри в коробке с лекарствами… О чем это я?.. Да, этот мунши стал совсем никуда не годен. Нилам, ты, никак, собираешься отдать в стирку и это нейлоновое сари? Совсем ничего не соображаешь? После поездки в Найниталь ты стала очень рассеянная… Скажи мунши, чтобы купил курицу. Сама не ходи — занимайся обедом… Нилам, где мои ключи? Не эти, а та большая связка? Вот, полюбуйтесь на нее! У Салмана! Зачем ты отдала их Салману?.. Нашла флакон? Я же сказала, что валяется где-нибудь… О чем это я только что говорила? Да, скажи этой скрипучей развалине, чтобы сейчас же шел и не возвращался без курицы. Знать ничего не хочу…
В дверь, тяжело дыша, протиснулся Салман с огромной корзиной, которую он держал перед собой обеими руками.
— Все вещи внесли в дом, а самое дорогое бросили. — Он, отдуваясь, опустил корзину у тахты.
— Ой, Салман, — недовольно вскрикнула Нафис. — Нельзя ли потише!
— Вот видите, дорогая тетя. За доброе дело в этом доме платят только упреками! Я тащил эту громадную корзину, а молодая госпожа недовольна. Кто займется этой корзиной? Здесь фрукты, молодая госпожа.
— Позови Гафура, я занята делом, — отмахнулась Нафис.
— Делом? — Салман широко раскрыл глаза, показывая, как он удивлен. — Тетушка, поздравляю вас, — торжественно обратился он к госпоже. — Ваша дочь нашла себе дело. Видимо, у нас скоро разразится революция!
Нахмурившись, Нафис продолжала разбирать сумку. Салман опустился рядом с ней на тахту запустил руку и достал оттуда пилку для ногтей.
— Это что такое? — Салман рассматривал вещицу со всех сторон.
Нафис кипела от злости, но сдерживалась. Она промолчала.
— Удобная вещица. Вот ею я и открою корзину с фруктами.
— Сейчас же положи пилку, — не выдержала Нафис. — Мама! — В голосе Нафис уже дрожали слезы.
— Салман, не приставай к ней. Она сегодня не в настроении.
Салман встал с тахты.
— Тетушка, открыть корзину? Хорошо бы сегодня приготовить фруктовый пудинг.
— Как угодно. Я думаю заказать пирожное. Нилам, где ключи? Дочка, не сиди под вентилятором с мокрыми волосами. О чем я сейчас спрашивала? Да, Нилам, где ключи?
— Ключи? — Салман схватился за карманы. — К счастью, я взял их у Нилам. Она уже хотела отдать их мунши, а тот ведь спрячет их так старательно, что сам не сыщет до судного дня. Нилам, я никак не пойму, почему ты так добра к мунши?
Нилам стыдливо закрылась шарфом и отвернулась.
Салман возился с замком, а сам исподтишка наблюдал за Нафис. Та чувствовала, что он следит за ней, но делала вид, что ничего не замечает.
Салман открыл замок, приподнял крышку, бегло осмотрел содержимое корзины, выбрал большой сочный абрикос и сунул его в рот. Потом взял веточку с вишнями и подкрался сзади к Нафис.
Нафис повела плечом и сердито взглянула на него.
Он сел рядом.
— Боже мой, кажется, у нее и в самом деле плохое настроение, а мне хотелось поговорить с вами, мисс, о таком серьезном деле…
Зазвонил телефон.
— Салман, сынок, послушай, кто там, — крикнула госпожа со двора, где она приказывала, как развесить постели для просушки.
Салман побежал к телефону. Вскоре вернулся и сел рядом с Нафис.
Госпожа спросила со двора, кто звонил.
— Никто. Набрали не тот номер, — ответил Салман.
— А ведь ты с кем то говорил, — покосилась на него Нафис.
— Я сказал тому господину, что тут еще до него у всех испортилось настроение, поэтому нам недосуг слушать еще испорченный телефон. — А потом заговорщицки понизил голос: — Ты знаешь, что в Найнитале я учился у горцев колдовству? Серьезно. Хочешь испытать? Я могу через десять минут представить пред твои очи любого человека, ну, например, братца Юсуфа.
Нафис покраснела.
— Может, мама написала ему, что мы приехали? — спросила она, стараясь быть безразличной.
Салман прокричал:
— Тетя, вы сообщали Юсуфу, что мы сегодня возвращаемся в Лакнау?
— Ой, — притворно сердито взглянула на него Нафис. — Кто тебя просил вмешивать в это маму?
