Стихотворения

Тает алмазною россыпью
На подоконниках снег.

Тише! Рассыпал он волосы,
Сбросил свой шлем голубой…
Чу, говорит он вполголоса
Глухо, как башенный бой.

Тише! Слова зачарованны,
Жесты спокойно-просты;
В тусклые латы окованный,
Поднял к устам он персты.

Тише! Он — тайна до полночи!
Скоро, как вечность стара,
Медью морозною стонучи
Башня ударит: пора!

1921 г.

ЗАМУРОВАННЫЙ

Мёртвым светом лампочка нальётся…
Заполночь сижу, курю, курю…
Белым паром стужа из колодца
Фимиам возносит декабрю.

Замурован в каменной коморке
За незрячим матовым окном,
Жду к себе, на мёртвые задворки,
Дальний свист, затянутый гудком.

То завод зовёт ночную смену,
То бежит мохнатый паровоз…
О мою настуженную стену
Оперся под месяцем мороз.

Дышит дымом тихий снежный город,
Спать не спят церковные кресты…
Приподняв короткий зябкий ворот,
Друг ночей, откуда взялся ты?

С белого угла на чёрный угол
Месяц проводил тебя домой;
Крепкими шагами ты простукал,
На ходу закутываясь тьмой.

Вот и смолк! Раскатистой дорогой
К мосту опрокинулась гора;
Тлеют улиц мглистые пороги
Блеском накладного серебра.

Раскрываю каменную стену —
За окном, незрячим сквозь мороз,
Чу, зовёт гудок ночную смену,
Чу, бежит и плачет паровоз.

1921 г.

'Когда, отмаявши свой день,'

Когда, отмаявши свой день,
Измучен пыткой крестной муки,
Я вспоминаю лет далёких тень
И в ней твой взгляд, косу и руки.

Когда твой красный сарафан
И на песке босые ноги
Блеснут так ярко сквозь туман
Нас искалечившей дороги, —

Мне хочется с тобой уйти
На паперть старенького Храма
И руки бедные сплести,
И ждать в снегу весны упрямо.

Ловить чуть тёплые лучи