На лице Кирилла отразился священный ужас. Потом восторг.
- Ты хочешь, чтобы я стал крестным вашего ребенка? - он не верил.
- Ну, это меньшее, что я могу тебе предложить! - какой же он все-таки родной мне, Покровский. - Кстати, у нас будет мальчик.
- Мальчик, - прошептал Кирилл. - А...
За дверью послышался шум и чьи-то гневные вопли. Мы обернулись, чтобы увидеть феерическое появление моей двоюродной сестры в палате.
- Очнулся уже, ваш болезный? - Ядвига пытливо глянула на Кирилла, бросая сумку и какие-то пакеты на соседнюю койку. - Кира! Марш домой, чтоб я тебя здесь не видела! И Дана с собой забери, вместе со всей вашей шайкой!
- Ядвига!
- Марш отсюда! - рявкнула она на меня. - Так и быть, посижу с твоим недобитым рыцарем, по просьбе твоего мужа! Богдан извелся весь!
Я покраснела как маков цвет. Ядвига полностью оправдывала свое имя - была ядовитой и саркастичной, доводя окружающих до истерики за считанные секунды. Но за своих она готова была порвать всех и вся.
Я подчинилась. Поцеловала Кирилла в лоб, он шутканул:
- Как покойника прям...
- Не, ну смотри на него! - всплеснула руками сестра. - Шутит, значит, жить точно будет!
- Шла б ты... подальше! - откликнулся Кирилл.
- В общем, пойду я! - вклинилась я между этими двумя, метавшими друг на друга злобные взгляды. - А вы тут знакомьтесь.
- Зачем? - искренне удивился Кирилл.
- А она крестной мамочкой будет! - я выскочила за дверь, не дожидаясь их реакции.
Двое, оставшиеся в палате наедине, некоторое время молча смотрели друг на друга. По лицам обоих можно было понять насколько их 'порадовало' услышанное.
- И как только ей пришла в голову эта идея - сделать тебя крестным отцом? Я бы тебя и на километр не подпустила бы к ребенку! - покачала головой Ядвига. Она быстро распаковала свои сумки, заставив столик возле постели различными соками, йогуртами и какими-то баночками.
- Это что? - изумился Кирилл, пропуская мимо ушей ее слова о крестном отце. Нахальную и резкую девушку он невзлюбил сразу же, но мудро решил терпеть ее. Раз уж она сестра Киры.
- Еда, драгоценный! - охотно ответила девушка, доставая из сумки объемный томик Булгакова. - Вот, книгу принесла, буду тебе читать. Надеюсь, ты любишь 'Мастера и Маргариту'. Кирилл застонал.
К вечеру он готов был придушить Ядвигу. Нет, она перестала язвить, была приторно вежливой. Кормила его с ложечки и действительно почитала ему вслух. Голос у нее, кстати был очень мелодичный и очень красивый. Хорошая дикция. Да и читая, Ядвига становилась удивительно милой и какой- то...домашней, что ли. Кирилл рассматривал высокий лоб, прикрытый челкой каштановых волос, светло- зеленые глаза, пухлые розовые губы, бледную кожу, аккуратный вздернутый носик. Да и фигурка у девушки была очень стройной и гибкой.
- Не пялься, раздражает! - прервала она чтение однажды, строго глянув на него и заставив покраснеть как школьника, которого застали за подглядыванием в женской раздевалке.
К вечеру она достала его своей навязчивой заботой. Врачи, как заговоренные не слушали его молящих взглядов. А медсестры, сбившиеся с ног, были безумно счастливы, что пациент и без них находится под присмотром.
Ближе к ночи, когда Ядвига вернулась в палату, Кирилл попытался убедить ее уйти. Наивный. С возрастающей злостью он наблюдал, как она устраивается спать на соседней кровати.
- Слушай, вот оно тебе надо? - не выдержал он.
- Что именно? - зевнула девушка.
- Сидеть тут со мной?
- Надо. Иначе сюда прибежит Кира, а этого мы допустить не можем! - ответила Ядвига. - Так что тебе придется потерпеть мое общество, пока тебя не выпишут.
- Лучше бы меня пристрелили! - вырвалось у Кирилла.
- Не хами, Покровский! - резко осекла его Ядвига. - В случае чего, могу устроить. Удушение подушкой точно. Если честно, меня тоже не вдохновляет твое общество. На месте твоей жены, я бы пристрелила именно тебя!
- Да что ты вообще о ней знаешь! - заорал Кирилл и тут же охнул - излишние усилия отдались резкой болью в груди.
- Достаточно! Она оставила подробную исповедь на автоответчике у Киры дома! Хорошо, что ее самой дома не было! - Ядвига села на кровати и пристально посмотрела на него. - Слушай, Покровский. Вот скажи честно, почему ты ей ребенка не позволил родить, а? Сидела бы она с дитем, тебя бы не трогала! Нет, ты себя как последний придурок вел! На что ты надеялся? Что Кира с Богданом расстанутся? Ну, развелся бы тогда с ней! - девушка пылала праведным гневом.
Кирилл молчал. Ядвига, пользуясь его молчанием, продолжила:
- Неужели при твоих деньгах сложно было позволить ей стать матерью? Даже если ты так ее не любил? Отселил бы подальше и все! Ты ее довел до помешательства!
- Я не хотел иметь детей от нее, - сказал Кирилл тихо. - Не хотел. Она не должна была стать матерью моих детей. Я любил и люблю Киру. Тогда я не смог помешать своему отцу, сейчас же у меня развязаны руки. Можешь считать меня чудовищем, но я рад, что она погибла.
- И что теперь? - хмыкнула Ядвига.
- Ничего, - признался Кирилл. - Теперь ничего. Теперь я буду просто рад, что она вновь говорит со мной. Буду радоваться встрече с ней и ее ребенком. Буду рад, что буду пусть крестным, но отцом у ее сына. Мне этого будет достаточно.
- Псих! - резюмировала Ядвига.
- Знаю! - невесело откликнулся Кир.
- Ладно. Спать пора, болезный.
Следующие несколько дней пролетели в допросах полиции, бесконечных протоколах и посещениях различных адвокатов и замов Кирилла. На его счастье, капитан, ведущий дело умудрился раскопать, что Лена была в свое время под наблюдением психиатра почти два года. Как этот факт упустил сам Мирослав, Кириллу было непонятно, но он в очередной раз порадовался, что у них с Леной не было детей - наследство в виде психических заболеваний его не устраивало. Капитан закрыл дело практически сразу. Связываться с Покровским он не хотел, а наличие отклонений у Лены значительно облегчили ему дело.
Ядвига все время находилась рядом. Когда Кирилл выматывался, она выгоняла всех посетителей и вызывала врача. Уже через неделю его выписали, обязав только приходить на осмотр. Приезжали Богдан и Илья, Кира и многие другие.
Вернувшись в палату с перевязки, Кирилл обнаружил, что она пуста. Ядвиги не было. Пожав плечами, он собрался с помощью Богдана, ждавшего его возле палаты, и с удовольствием вышел на улицу.
- Ты все на своей Мазде? - спросил он Радова, подогнавшего со стоянки свою RX-8.
- А смысл менять? - улыбнулся тот. - Машинка работает как часы, надо на другой поехать, так они и так в гараже стоят. А эта - любимая. Единственная и неповторимая! Тебя домой?
- Домой, куда ж еще!
Дома было пусто. И везде были вещи Лены. Платья, блузки, шарфы, туфли, сумочки, косметика, разбросанные по всей квартире. Бокалы со следами губной помады. Кирилл поморщился и выбросил в мусорное ведро несколько бокалов с отпечатками красной и коралловой помады - любимых цветов покойной жены. Потом позвонил домработнице и оставил четкие указания - избавить его квартиру от любого упоминания Елены.
На следующий день, избавленный от всех женский вещей, Кирилл навсегда закрыл страничку этой
