голубые или серые, да и волосы скорее темно-русые, но никак не черные.
Женщина заговорила с ним на якутском, чем сильно удивила. Русским людям язык саха не давался, чтобы научиться сносно говорить на нем требовались годы. В якутском языке есть звуки, которые европеец с трудом различает на слух, а уж произнести правильно и вовсе не может. Саша выучилась якутскому, потому что жила в доме местного шамана. Ей приходилось общаться с якутами, которые по-русски вообще не говорили. Поневоле выучишься чужому языку. В повседневных разговорах и в быту Лойе находила подсказки, как понимать те или другие фразы. С тех пор прошло семь долгих лет, но гортанные звуки слетали с языка бойко и четко.
— Мое имя и прозвище тебе известно. А тебя как зовут? — спросила Саша осторожно.
— Айдар Романов, — ответил парень.
— А ты из каких мест будешь? — поинтересовалась Лойе.
— Я родился и вырос в поселке Удачный, — сказал Айдар.
— А я два года прожила в тех местах, — заметила Лойе.
— Знаю, — улыбнулся парень. — Ты жила в доме шамана Гаврила Затеева лет девять назад. Я тогда еще в школу ходил. Но тебя помню отлично. Местные прозвали тебя 'сагани Саша' — белая Саша. Единственная русская женщина, учившаяся у якутского шамана.
— Нет, я подозревала, конечно, что мир тесен, — засмеялась женщина. — Но чтобы встретиться со знакомым якутским пареньком посреди ангольской пустыни?
— Да, это прикольно, — подтвердил Айдар. — Ты помогала Затееву упокоить дух моей покойной тетки Риммы. Вы четыре дня подряд шаманили, пока не отправили ее беспокойную душу на тот свет.
— Не та ли это Римма, что упала с веревочного моста в реку и утонула? Она еще была женой главы поселка Степана Кулымова, кажется? — спросила Лойе.
— Да, — подтвердил Айдар.
— А как там Степан Кулымов? Помню, он щедро расплатился с Гаврилом за удачный экзорцизм, — продолжила Саша.
— На том же посту, — усмехнулся Айдар. — Он его занимает столько, сколько я на свете живу.
— Это точно, его оттуда колом не выбьешь, — заметила женщина.
— Степан взял молодую жену, — сообщил Айдар. — Может помнишь, Таню Яркову из продуктового?
— Такая полноватая? У нее еще ребенка медведь задрал? — уточнила Лойе.
— Ага, она, — подтвердил парень.
— Хватит трепаться, — гаркнул на них Славович. — Айдар, перенеси встречу соотечественников на потом.
— Я понял, — сказал Романов по-русски. Потом вновь обратился к женщине на якутском:
— Приятно было пообщаться. Но Иван рвет и мечет. Он не понимает ни слова из нашего разговора, и его это бесит. А Ивана лучше не злить, поверь мне.
— Это я уже поняла, — ответила женщина. — Но за предупреждение спасибо.
Глава четвертая
Саша отвернулась к окну. Дорога не освещалась, и земля тонула во тьме. Свет дальних фар выхватывали из темноты куски убитого асфальта. Луны не было, на низком южном небе блестели жирные звезды. Они казалось такими близкими, что хотелось зачерпывать их руками и сыпать в карман.
Саша провела в пустыне почти неделю, но на природу внимания не обращала. Теперь, покидая Намиб, Лойе сожалела, что так и не увидела здешней красоты.
Она прибыла в Анголу на охоту за дием. Ловля дия — захватывающий и смертельно опасный поединок, требующий от человека предельного напряжения сил. Теперь все закончилось, Саша победила. Надо бы радоваться, но удовлетворения женщина не чувствовала. Как всегда.
Саша зарабатывала на жизнь колдовством. В университетах этому не учат. И современные колдуны такие же ремесленники, как и их древние коллеги. Стать успешным мастером оккультных наук можно, лишь совмещая теорию и практику. И потому Саша собирала книги прямо или косвенно относящиеся к колдовству — свитки с обрядами, гримуары, труды по демонологии и оккультизму, трактаты о ведовстве и о борьбе с колдунами.
На одной полке встретились опусы разных стран и времен: 'Молот ведьм' Крамера и Шпренгера, 'Демономания' Жана Бодена, 'Книга наказаний' Теодора Кентербирийского, 'Хроники' Ангеррана Монтреле, 'Трактат о еретиках и колдуньях' Пауля Грилланда и еще три десятка подобных трудов. К каждой книге Саша заказала подробный перевод. Собирать коллекцию раритетных книг оказалось захватывающим увлечением, хотя и ужасно дорогим.
Практической пользы, вроде новых эффективных заклинаний, книги почти не приносили. Но для Саши это не имело значения. Она с интересом читала труды сумасшедших инквизиторов и монахов, всю жизнь искоренявших ересь, борющихся с дьяволом, но очень мало о нем знающих. В книгах она находила крупинки истины о ведьмах. Но в основном реальные факты утопали в параноидальном бреду.
Кроме рецептов по уничтожению богомерзких тварей в книгах попадались яркие и подробные описания мифических существ — агасферов, либитотов, гаркаинов и миндиваров. Саша знала, что упомянутые создания существуют в действительности.
Три года назад на европейском аукционе она купила древний манускрипт. Труд назывался 'Трактат о ловле диев, написанный волхвом Закарбаалом из Лептис-Минор'. Манускрипт сам по себе являлся уникальным документом, потому что после падения Карфагена письменных памятников этой древней державы почти не осталось. Откуда всплыл экземпляр установить не удалось, но он оказался подлинным. В трактате говорилось об изначальных стихиях. Будучи покоренными человеком, они давали хозяину неограниченное могущество. Идея не новая, но заманчивая. К сожалению трактат содержал чисто справочную информацию. Закарбаал-волхв не давал никаких конкретных рекомендаций по ловле диев.
На том бы история закончилась, но несколько месяцев назад Саша прикупила еще один раритет — 'Гримуар' Гаспара Диаша де Новаиша. Поваренная книга мага-сатаниста опять же влетела в копеечку. Саша влезла в долги, чтобы ее приобрести. Но о покупке не жалела.
Небольшой квадратный томик, переплетенный в темно-коричневую человеческую кожу, с латунными застежками и медной пентаграммой, содержал рецепты заклинаний и подробные описания магических ритуалов. Пожелтевшие от времени страницы плотной мелованной бумаги были плотно исписаны мелким каллиграфическим почерком Гаспара. Черный маг вел полевые записи на латыни. Саша, прекрасно владеющая этим языком, разобралась в записках без помощи переводчиков. В начале Гаспар рассказывал историю своей жизни.
Гаспар Диаш был сыном Паулу Диаша де Новаиша, заложившего в 1576 году форт Сан-Паулу-ди- Луанда, который впоследствии стал столицей Анголы. Поселение было небольшое — сто семей колонистов и четыреста солдат. Но работорговля, которую быстро наладили португальцы и местные черные князьки, сделала колонистов людьми богатыми. Диегу Диаш родился в 1580 году. Он был третьим сыном в семье губернатора Анголы. Мальчик родился с врожденным дефектом. Его левая рука до локтя была парализована, атрофированные мышцы и суставы свернули кисть наподобие птичьего крыла.
Люди того времени были крайне суеверны. А ребенок с врожденным увечьем привлекал внимание. Кто вполголоса, а кто и в открытую говорил, что это метка дьявола. Такие пересуды подрывали авторитет Паулу Диаша, чернили его домашних. И губернатор быстро пресек слухи о дьявольском происхождении Гаспара. Жену пекаря, часто и громко говорившую о дьявольском происхождении мальчика, публично выпороли на площади. С тех пор, если кто и называл Гаспара дьяволенком, то делал это в приватной обстановке.
Мальчик рос замкнутым и тихим, однако родители замечали в нем недюжинный ум и прекрасную память. Отец понимал, что увечному мальчику трудно будет найти место в мире, где уважают силу и доблесть. И он сделал то единственное, что могло обеспечить сыну успех в жизни. Дал ему блестящее образование. Учителями Гаспара были профессора из лучших университетов Европы. Мальчик впитывал
