воспоминаний.
- Отвези меня туда, откуда забрал, - недовольно бросила она. Достав телефон, Ксана с минуту сверлила его взглядом, после чего все-таки написала сообщение.
'Возвращайся скорее'.
Убрав мобильный обратно в сумочку, она достала деньги и, как только машина остановилась на остановке, откуда ее и взяли на 'борт', кинула их водителю на переднее сидение, после чего покинула салон автомобиля.
Медленно бредя к дому и слушая цокот своих каблуков, Ксюша не заметила, как к ней сзади кто-то подошел. Лишь когда рука зажала рот, а на ухо прошептали:
- Не кричи, - она поняла, какую глупость совершила, выйдя ночью прогуляться. Начав брыкаться и лягаться, Ксана наступила каблуком туфли мужчине на ногу и, услышав его тихое рычание - расслабилась. Потому что узнала того, кому принадлежал злой и недовольный голос, исторгавший ругательства на ее бедную голову.
Резко сменив тактику поведения, Ксюша бросилась на шею к Славе, прыгающему на одной ноге. Когда первый испуг миновал, а на смену ему пришла злость, Ксения схватила Каминского за волосы на затылке и, оттянув их чуть назад, прошипела в губы:
- Идиота кусок.
Вячеслав мотнул головой, сбрасывая ручку Ксении и, приподняв ее за попку, заставил обвить свой пояс ногами. Как только он добился желаемого, то в следующий момент размахнулся и ощутимо ударил Ксану ладонью по филейной части.
Недовольно взвизгнув, она соскочила на землю и, потирая горящую живым огнем ягодицу, спросила:
- Совсем больной?
- Ты какого хрена на улицу выползла?
- Не спалось, - сказала правду Ксюша.
- Так значит? - дождавшись утвердительного кивка и, увидев, как воинственно настроена его девушка, Слава пришел к выводу, что здоровее будет, если Ксана не сможет его достать своими ручонками. Перекинув ничего непонимающую Ксюшу через плечо, он понес ее к своей машине припаркованной во дворе.
- А мы куда? - спросила она устав молотить кулаками и царапать ногтями спину Славы.
- Со мной поедешь.
- С чего бы это? Ты чего несешь болезный?
- С того бы это, - передразнил Каминский. - Мне так спокойнее будет.
- Что случилось? - напряглась Ксюша. Ей решительно не нравилось то, как настроен Слава. Слишком серьезен, собран и выглядел так, будто не примет отказа. Это немного пугало.
- Предчувствие плохое, - сквозь зубы ответил Слава, ставя Ксану на ноги и заглядывая в ее глаза. - Пожалуйста, поехали со мной.
Нахмурившись, Ксюша отступила на пару шагов назад.
- Когда мы приедем?
- Завтра вечером, крайний срок послезавтра утром.
Очень долгую для Славы минуту она молчала. Взвесив все 'за' и 'против' Ксана кивнула, но перед этим поинтересовалась:
- Что-то случилось?
- Нет, - мотнул головой Вячеслав.
Еще по дороге в другой город, где у него был запланирован визит на строившийся его компанией объект, Слава почувствовал, какой-то дискомфорт, думая о Ксюше. Ощущение потери поселилось в душе и не отпускало. Каминский всегда доверял своей интуиции, потому, отправив сообщение с пожеланием сладких снов, развернул машину и погнал обратно в город.
Теперь он собирался всегда держать Артемьеву при себе, нет, не так, рядом с собой.
***
Сидя на кухне и вливая в себя уже незнамо какую по счету кружку чая, Таня 'гипнотизировала' взглядом цветы в вазе. Их вчера туда поставил Саша, когда она осталась в коридоре, а он прошел на кухню. Осознание того, что вспылила, сглупила, прогнав любимого человека, пришло практически сразу... минут через пять. Но бросаться вдогонку или звонить Татьяна не стала, решив дать себе и Артемьеву время. Вот только для чего? Наверное, чтобы остыть. Взвесить все слова, сказанные, как ей, так и Сашей.
На кухню, незаметно для Тани, вошел Лешка. Усевшись на стул, он посмотрел на мать, потом перевел взгляд на цветы и, тяжело вздохнув, укоризненно покачал головой. Вздрогнув от постороннего 'шума', Татьяна глянула на сына с вопросом в глазах.
- Ну, прям как дети, - серьезно изрек он с деловым видом. Как он понял от кого цветочки, Таня так и не поняла. Она очень старалась сдержаться, чтобы не рассмеяться, но не смогла. Смех душил изнутри. Прыснув, она уткнулась лбом в стол и беззвучно засмеялась, сотрясаясь всем телом, выпуская через истеричный смех все свои страхи и сомнения наружу. Заставляя себя наконец-то поверить в действительность, поверить в слова, что вчера произнес Саша, доверить этому мужчине себя, сына, 'новую жизнь' и их будущее.
- Мам, с тобой все хорошо? - забеспокоился Алексей и, подойдя к матери, потрогал ее лоб. - Холодный, - пожал он плечами, ничего не понимая.
- Все хорошо Леш, не беспокойся.
Ребенок нахмурился. Постояв еще с минуту и посверлив мать взглядом, он предупредил:
- Я умываться.
- Хорошо.
- Мам, мне тетя Алла жировку дала, а я тебе ее передать забыл, - покаялся Лешик, а Таня отвесила себе мысленный подзатыльник за то, что за всеми своими переживаниями забыла о квитанции об оплате из детского садика.
- Ничего. Оставь ее на столе.
Алексей ушел, а Таня, бросив еще раз взгляд на цветы, поднялась и прошла к холодильнику. Ей нужно было еще накормить Лешика завтраком, потому что, как готовят кашу в саду, ему не нравилось.
Утренние сборы, как и всегда не заняли много времени. Сдав сына подруге, Таня позвонила на работу. Как она и ожидала, ее попросили сначала подлечиться, а потом уже выходить на смену. Повторения вчерашнего им не было нужно.
- Судьба, - положив трубку, проговорила Татьяна и пошла в душ, намереваясь придать лицу нормальный 'живой' цвет, а уже после этого идти и налаживать свою личную жизнь.
Чуть прохладный душ и косметика сотворили чудеса: вода - взбодрила, тональный крем - скрыл синяки под глазами, румяна - нарисовали розовые щечки, а блеск для губ - сделал губки влажными, будто они просят поцелуя. Хотя, почему 'будто', они жаждут, чтобы в них впились страстным глубоким поцелуем.
Натянув джинсы, футболку и обув кроссовки, Таня вышла из квартиры с твердым намерением, во что бы то ни стало поговорить сегодня с Артемьевым и расставить все точки над 'i'.
Встал вопрос: куда ехать? Так как точного адреса, где находится офис Саши, Таня не знала, поэтому она поехала в центр, надеясь застать Артемьева там.
Лето. Жара. Автобус. Беременность. Все это заставляло Таню 'уговаривать' свой желудок не выворачиваться наизнанку, дабы редкие в такой час пассажиры не видели, что именно ела сегодня девушка на завтрак.
Лето. Метро. Спасительная прохлада. Только и тут Тане не стало лучше. Вечно дергающиеся вагоны, бомжи на лавках. И тошнотворный запах креозота.
Сделав вывод, что лучший 'транспорт' для беременной - это две ее ноги, Татьяна вышла из подземки.
- До обеда дойду, - пробурчала она, проложив маршрут по карте, установленной у метро.
Проклиная все на свете, Таня держалась в тени деревьев и уперто двигалась вперед. Посмотрев на дорогу и удостоверившись, что пробка не рассосалась, она раздосадовано вздохнула и, подойдя к палатке,
