Надежда Зорина, Николай Зорин
Превращение в зверя
Пролог
— Не стоит торопиться. Вы умрете второго декабря. Да, пожалуй, двух недель хватит, чтобы все подготовить. — Он поднес чашку к губам, сделал глоток, поморщился — чай оказался слишком горячим. — Все должно выглядеть естественно. Завтра вы напишете заявление по собственному желанию, уволитесь с работы, расскажете знакомым, что переезжаете в другой город… — Он вытянул из пачки сигарету, покрутил зажигалку в руке. — Не возражаете? — И, не дождавшись разрешения, закурил.
Я возражаю! Я не хочу умирать! Теперь не хочу, и дело не в сроке! Зачем я впустила его в свою квартиру? Зачем заварила чай? Зачем позволила ему давать инструкции по моей смерти? Я не хочу умирать! Почему же тогда не заставлю его замолчать, почему не объясню, что я не хочу, не могу!..
— Что же вы не пьете чай? — Он улыбнулся, не нарочито, вполне естественно, как если бы мы действительно просто пили чай — мужчина и женщина.
Надо ему объяснить… Нет, надо сдержать истерику, сделать что-нибудь такое же естественное: кокетливым жестом откинуть со лба волосы, достать пудреницу, напудрить нос, в естественной женской фальшивости надуть губы и капризно протянуть: «Отчего вы так уверены, что я вас послушаюсь?» Ничего не получится! Я знаю, отчего он так уверен. Главное — не заплакать! Главное — не накинуться на него! Главное… Никакого естественного жеста у меня не вышло. А он снова поднес чашку к губам, осторожно отпил и опять улыбнулся.
— В две недели вы вполне уложитесь. А теперь самое важное: где и как это произойдет.
Он выдохнул дым, специально в этом месте делая паузу, призывая к сосредоточенности и вниманию с моей стороны. И я постаралась сосредоточиться, изо всех сил попыталась сделать вид, что это деловой разговор: я готова внимательно выслушать необходимые инструкции, я даже готова им следовать. Кивнула, откашлялась, отпила наконец из своей чашки и совсем по-деловому спросила:
— Где и как?
Блокнот и ручка, строгий костюм с легкомысленно короткой юбкой — секретарша-смертница. Я готова, я все запишу-запомню.
Комната качнулась, комната поплыла, поплыла. Лучше обморок, чем истерика.
— Где и как?
— Возьмите себя в руки! Так разговаривать невозможно. Поймите, ваше время закончилось. Истек срок, тут уж ничего не поделаешь. В конце концов, вам было дано пять лет — это не так и мало. Да еще две недели. Кстати, я не спросил, как вам жилось эти годы?
— Хорошо.
Комната вернулась на место, а блокнот и ручку я, кажется, потеряла.
— Ну, не преувеличивайте. Я видел сегодня… Не думаю, что сегодняшний день — лучший в вашей жизни.
— Прекрасно жилось.
Я не хочу умирать! Я хочу дожить до глубокой старости! Пять лет я прожила счастливо, дайте мне хотя бы еще пять лет, давайте составим новый договор! Я не хочу!..
— Елена Владимировна!
Я не хочу! Не хочу!
— Леночка!
Надо сдержаться, а я не могу! Он не должен видеть… а я не могу. Сесть прямо, улыбнуться по- деловому сухо-приветливо-отчужденно и дать ему продолжить наш разговор.
Я не смогла, не сдержалась, сделала самое худшее — заплакала. Он подошел ко мне, обнял за плечи. Мой палач стал меня утешать, мой палач протянул мне платок, свой платок в сине-белую клетку. Надо перестать! Немедленно, сейчас же!
Я не могу перестать, я не могу остановиться. Он целует меня в затылок, он шепчет мне что-то, какие-то слова — обыкновенные, какие шепчут плачущим женщинам. Я не могу остановиться! Он тоже не может — целует и шепчет:
— Леночка, Лена, Елена Владимировна, тише, тише, моя дорогая! Это в пяти километрах от города, в сторону карьера, потом, позже, я дам вам подробную карту и расскажу, как добраться. Утром второго вы вызываете такси, едете на вокзал, садитесь в поезд, но не проходите в купе, а смешиваетесь с толпой провожающих и возвращаетесь…
Мужчина и женщина. Он шепчет обыкновенные слова, он целует, целует. Пора ответить на его поцелуй. Пора прижаться к его сильному телу.
— Ваше тело никогда не найдут, это очень надежное место. Но если вам страшно…
— Да, мне страшно! — Я прижимаюсь к нему.
— Не бойтесь, — тихо и нежно выдыхает он мне в ухо, — я буду рядом, я все время буду рядом с вами. Если станет особенно страшно, я вам помогу. Не бойтесь…
Я не боюсь, я больше не боюсь. Я в комнате одна. Я уже давно одна в комнате. Кресло, в котором он сидел, пусто. Чашка, из которой он пил, пуста. Я, которую он утешал, пуста. Я помню, что мне был зачитан приговор и дана подробная инструкция моей смерти, но я не боюсь и пуста. Две недели…
Я не могу понять, что значит — две недели, смысл этого сочетания от меня ускользает. Две недели… Они тоже пусты, как их наполнить? Две недели. Много это или мало? Смотря для чего. Для жизни мало, для подготовки к смерти много. Но он сказал, что торопиться не стоит. Что ж, и не буду.
Часть первая
Глава 1. История любви
Когда-то совсем в другой жизни, в другом городе, в других снах я увидела его лицо. Я тогда была совсем не я. Мои представления о счастье ничего общего не имели с нынешними. Мне не могло присниться его лицо, никак не могло, однако приснилось. В моих снах был сентябрь, теплый и желтый, под цвет солнца. Мы ели желтые яблоки… Я очень хорошо запомнила его лицо. Мои сны пропахли желтым солнечным соком. Мои сны пропахли сентябрем, я помню. А может, потому так помню, что сейчас сентябрь и я его встретила? Не знаю. Но мне бы хотелось, чтобы и в моих прошлых солнечных снах был сентябрь. Сентябрь. Какое прекрасное, радостное слово! Только в сентябре и можно встретить давно приснившееся счастье. И пусть никаких снов не было, разве это важно? Мы встретились, и несуществующие мои сны сбылись. Значит, они стоят того, чтобы их выдумать.
Я полюбила его почти с первого взгляда, во всяком случае с первого свидания точно. Ах да, были ведь еще мои сны. Я полюбила его за много лет до первого взгляда.
Он меня поразил. Я все представляла, как будет проходить наше первое свидание, подбирала наряд, экспериментировала с макияжем, готовила фразы: красивые, умные, загадочные — и немного волновалась. Вот он поднесет мне букет, я скажу… Вот он возьмет меня под руку, я скажу… Вот он пригласит меня (в театр, в кафе, в ресторан, просто прогуляться по улице), я скажу… Вот он спросит меня… я скажу… Для каждого этапа свидания у меня была заготовлена подходящая фраза. А никаких фраз и не понадобилось.
