8 И с той поры сиднем сел, жив и млад телом с головы до чресл, а ниже мертв.
9 И поднялся в дому великий плач, и сетование безутешное, словно живым Лазаря хоронили.
1 Пришла Горислава из девичья терема к Василисе скорбящей, упала ей в ноги и говорила:
2 «Государыня-матушка, — ведь за мать родную ты сироте стала, — с повинной меня прими.
3 «Чует сердце мое вещее, что за меня, окаянную, сын твой казнь принял».
4 Диву далась Василиса на слова Гориславины и почла ее за исступленную.
5 Та же без утайки рассказала, как полюбился ей Лазарь больше света Божьего, как ночью в лесу его соблазняла и супротив брата крестового на злобу и вероломство разжигала,
6 и как положила в сердце своем жениха убить, и как молила Лазаря душу ее пожалеть, жениху не выдавать, и как, ежели выдаст, кару на него наклика̀ла.
7 «Вот», — говорила, рыдаючи, — «и накли́кала! Ведь все, почитай, догадались, куда, как приехали княжичи, первым делом пошли.
8 «А и почто им было перво-на̀перво на криницу идти? Не иначе, вестимо, как за судом за Егорьевым, чтобы Свят Егорий тяжбу их братнюю обо мне, о невесте, рассудил.
9 «Вот он, из-за меня непотребной, и видим, каков-то вышел, Егорьев-то суд!» (270)
10 Пожалела Василиса Гориславу, видючи ее и о Лазаре горе, и о злом своем умысле сердечное сокрушение.
11 И возблагодарила Бога, зато что сыну ее не токмо на беса одоление дал, но и временное, как уповала, испытание его грешной душе целением соделал.
12 Ибо верила слову Псалмопевца, что «не до конца прогневается Господь, нижѐ ввек враждует». И полюбила Василиса Гориславу.
1 Ушел Управда на ратную справу, Лазарь же сиднем сидел в дому.
2 И огорчился, и возроптал на Бога в сердце своем, и говорит матери своей:
3 «Вот в книге Царств читаю, что убил Давид царь Урию, военачальника своего, мужа доброго, и жену его Вирсавию, себе взял; и утвердил Бог царство его, и рог его возвысил.
4 «А я Гориславу поять не осмелился, Бога побоялся, брата крестового устыдился: ан и сижу сиднем. Царям, видно, совеститься не велено: им то не под стать.
5 «А ты, матушка, снами доселе да гаданьями и сама обольщалась, да и меня морочила, славу мне и державу Егорьеву родовую сулила.
6 «Думала сын твой Вла̀дарь; а он, как наречен Лазарем, таков и вышел: сиречь не Владарь, а убогий Лазарь».
7 Отвечала Василиса: «Сын мой болезный, Богом изволенный, моими слезами вымоленный! Не столь меня телесная твоя скуда̀ крушит, сколь духа уныние и ропот греховный.
8 «Тело Бог и умертвить и оживить волен; душу свою сам человек губит.
9 «Веру, чадо, береги, и с нею упование. Лазаря, и четверодневна во гробе, к жизни Христос воздвиг: и ты, Лазарь, оживешь.
10 «Рано ли, поздно ли, а Божье о тебе предназначение, чаю, исполнится. Недаром и рожденья твоего столько лет я ждала, веруя, что не вотще знамение о тебе мне дано было».
11 «Пойди к себе, матушка,» — отвечал Лазарь, — «не докучай мне напрасно и раны моей сочащейся не береди».
12 Ушла княгиня в свой терем и горько плакала; и увидела ее Горислава плачущей и говорила ей с дерзновением: (271)
13 «Терпи, мать, и молись с надеждою неослабной. Что земля тучная колосу наливному, то надежда неослабная молитве дохотчивой. Великою радостью сии слезы твои обернутся.
14 «Слышит сердце мое вещее, что не в кару и проклятие недуг сей на Лазаря наслан, но к силе и славе поздней. Жертву Лазарь принес, и тою жертвою стяжал мощь.
15 «Видела я, как тебя вижу, за его спиной золоту стрелу Егорьеву. И ранит стрела сия, и целит, и великого жребия знак есть. Ему наш род поднять дано; быть ему всея земли владыкою».
16 Удивилась Василиса на те слова Гориславины, и поведала ей сон свой девичий; и укрепились обе в уповании.
17 Князя же Давыда тем утешать не смели: неравно на бабьи бредни прогневается и еще пуще сердцем ожесточится.
18 И без того говорит: «Лучше бы сын мой умер, чем быть ему заживо мертвецом. В темную тучу солнце рода нашего закатилось».
1 Через год осенью, уже и до Филиповок неза̀долго, приехал Симеон за невестою, и благословили его с Гориславою родители Лазаревы под венец идти.
2 Свадьбы у Горынских не играли, но прямо из-под венца повез новобрачный молодую жену по первопутку домой красным поездом.
3 Да не долго молодые жили вкупе. Дня два ходила Горислава в мужнином доме как обаянная; не ела, не пила, молчала, да молилась часто.
4 А после третьей ночи поклонилась мужу в землю и со слезами взмолилась:
5 «Отпусти меня, государь мой, как уже и пост, гляди, зачинается, на богомолье дальнее по обету великому за спасение твое и мое; и не токмо что к Святкам, а и до Светлой недели домой не жди».
6 Скрепил сердце Управда и отпустил ее на хождение пешее с нищими богомольцами и странниками перехожими к дальним святыням.
7 И пошла скитаться Горислава зимою лютою по монастырям да пу́стыням, и в стенах обителей святых проживала.
8 Когда же во чреве ее шевельнулся младенец, пождала еще и на — последя́х надумала домой к мужу идти. (272)
9 И уже приближалась с попутчиками к родным краям, как от встречных людей сведала, что гнезда Управдина и в помине нет:
10 Все степным набегом пожжено̀ и с землею сро̀внено, и сам Управда живым в поло̀н взят.
11 Повернула Горислава в земли Давыда Горынского и в дому Давыдовом, как в семье родной, поселилась.
12 И подоспело ей время родов, кок весть пришла о кончине Симеоновой. Принуждаем был Симеон отчей веры отречься и басурманский обычай принять.
13 Зане злобились на него и́здавна в орде за грозу Боривоеву и, как несомненно знали, что Христа ради он и на лютую казнь пойдет, таковую ему и ковали погибель.
14 И умучен был в орде князь Симеон Управда за имя Христово.
1 Как услышала про то Горислава, пришла к Василисе и простерлась перед нею наземь и, в грудь себя биючи со слезами, говорила:
2 «Ныне, государыня-матушка, как угодно было Господу Симеона к сонму преславных мучеников Своих сопричесть, выслушай, каково же было окаянство мое кромешное, и всю злобу мою змеиную познай.
3 «Расскажу тебе, как меня, злодейку богоостудную, сатана искушал, как душу мою отчаянную, разбойную на волос от конечной пагубы по краю водил и в бездну геенскую толкал.
4 «Пошла я под венец, сердце скрепила, суда Егорьева ради, Егорьевой воле покорная.
5 «А как осталась с мужем наедине, тут и вступило в меня навождение. Топор на него припасен держала за постелью брачной.
6 «Две ночи, чуть он дремой забудется, за топором тянулась рукой; да, видно, сила Господня руку держала.
7 «Не подымалась рука на неповиннаго, а сердце в груди, как зверь ярый в клетке, прядало. Всю руку я себе в те ночи зубами искусала, волчица бешеная.
8 «На третью ночь встала я тихонько с постели, — а он спит, ро̀вно дышет, и губы
