Православие и религия будущего

требуйте от нее логичности или понятности для тех, кто не постигает ничего выше присущего человеку и кто надеется стяжать благодать Святого Духа иным путем кроме того, которым нам его передает Церковь Христова. Истинное Православие по своей природе должно казаться совершенно не к месту в эти бесовские времена — это все тающее меньшинство презираемых и «неразумных» посреди религиозного «возрождения», вдохновленного иным духом. Но давайте утешимся словами Господа нашего Иисуса Христа: Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лк. XII, 32).

Пусть же все православные христиане укрепятся перед грядущей битвой, не забывая, что во Христе победа всегда за нами. Он обещал, что врата ада не одолеют Церковь Его (Мф. XVI, 18), что ради избранных сократит дни этой последней мерзости запустения (Мф. XXIV, 22). И воистину,если Бог за нас, кто против нас? (Рим. VIII, 31). Даже посреди жесточайших искушений нам сказано: мужайтесь: Я победил мир (Ин. XVI, 33). Давайте же будем жить, как жили верные христиане всех времен, в ожидании конца всего сущего и прихода нашего дорогого Спасителя; ибоСвидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!  (Откр. XXII, 20).

Кох, Курт. Битва языков. Крегель пабликейшнз, Гранд Рапидз, 1969.

Лилли Д. Г. Языки под огнем. Фаунтейн Траст, Лондон, 1966.

Ортега, Рубен, состав. Народ Иисуса говорит. Девид К. Кук, Елджин, Иллинойс, 1972.

Ранаган, Кевин и Дороти. Пятидесятники-католики. Паулист Пресс, 1969.

Шеррилл, Джон Л. Они говорят иными языками. Спайр Букс, Олд Таппая, Н.-Й., 1965.

Уильямс Дж. Родман. Эра Духа. Логос Интернешнл, 1971.

Эпилог: Джонстаун и 1980-е годы

      Эта книга была намеренно смягчена. Нашим стремлением было описать, по возможности спокойно и объективно, нехристианские религиозные практики, приготовляющие путь 'религии будущего'; мы лишь обозначили некоторые из 'ужасных историй', которые можно было бы привести из практики некоторых культов, упомянутых в этой книге: подлинные истории, повествующие о том, что случается, когда человек оказывается полностью вовлеченным в контакт с невидимыми демоническими силами и становится живым орудием исполнения их злой воли.

      Однако, накануне публикации нового издания этой книги, весь мир неожиданно узнал об одной из таких 'ужасных историй': массовое самоубийство Джима Джоунса и более чем девятисот его последователей в марксистско-религиозной коммуне 'Джоунстаун' в джунглях южноафриканской Гайаны.

      Нельзя и вообразить никакого более впечатляющего 'знака времени'; Джоунстаун - ясное предупреждение - и пророчество - о будущем человечества.

      Светская пресса, по вполне понятным причинам, точно не знала, как преподнести это ужасное событие. Некоторые иностранные издания восприняли его в качестве просто еще одного примера американского насилия и экстремизма; американская пресса изобразила Джима Джоунса 'сумасшедшим', а само событие представила как результат недоброго влияния 'культов'; более честные и чувствительные журналисты признались, что значительность и нелепость всего феномена поставили их в тупик.

      Немногие из наблюдателей увидели в Джонстауне подлинный знак нашего времени, откровение о состоянии современного человечества; хотя существует много указателей, что это именно так.

      Сам Джим Джоунс бесспорно находился в тесной связи с основным религиозно-политическим направлением современного мира. Его религиозная слава 'пророка' и 'целителя' способного увлекать и руководить конкретным типом неопределившихся, 'ищущих' современных людей (главным образом, из городских черных низов) определила ему уважаемое место в американском религиозном спектре, намного более приемлемое в современные терпимые времена, чем то, которое занимал герой юности Джоунса, 'Божественный Отец'[60]. Его бесчисленные 'добрые дела' и неожиданные щедрые подарки нуждающимся сделали его ведущим представителем 'либерального' христианства и привлекли внимание либеральных политиков в Калифорнии, где его влияние с каждым годом возрастало. В число личных обожателей Джоунса входили мэр Сан-Франциско, губернатор Калифорнии и жена президента Соединенных Штатов. Марксистская политическая философия и коммуна в Гайане определили ему место в уважаемом политическом авангарде; лейтенант-губернатор Калифорнии лично проинспектировал Джоунстаун - увиденное произвело на него самое приятное впечатление, равно как и на других наблюдателей со стороны. И хотя особенно в последние год-два поступали жалобы на довольно жестокое обращение Джонса с его последователями, даже этот аспект находился в пределах допустимых либеральным Западом норм для современных коммунистических правительств, факт уничтожения которыми сотен, или тысяч или миллионов инакомыслящих не вызывает большого осуждения.

      Джоунстаун был глубоко 'современным', идущим в ногу со временем экспериментом, но в чем состояла важность его эффектного конца?

      Наиболее близким по духу трагедии в Джоунстауне современным феноменом является факт, который на первый взгляд может совсем не ассоциироваться с Джоунстауном: жестокое уничтожение коммунистическим камбоджийским правительством около двух миллионов людей во имя светлого будущего - одной четвертой части (или даже более того) всего населения Камбоджи. Этот 'революционный геноцид', возможно самый намеренный и безжалостный случай в и по сю пору кровавом двадцатом столетии, прямая параллель с 'революционным самоубийством'[61] в Джоунстауне: в обоих случаях явный ужас массовой смерти оправдывается тем, что он является подготовкой пути для совершенного будущего, обещанного коммунизмом для 'очищенного' человечества. Эти два события ознаменовали новый этап в истории Архипелага ГУЛаг - цепи бесчеловечных концентрационных лагерей, основанных атеизмом для изменения человечества и уничтожения христианства.

      В случае с Джоунстауном еще раз подтвердилась невероятная точность диагноза, еще в XIX веке поставленного революционному сознанию Достоевским: ключевым героем в 'Бесах' является Кириллов, который убежден, что основной факт, подтверждающий то, что он сам стал Богом - это именно самоубийство. Нормальные люди, конечно, не могут понять такой логики; но история редко делается нормальными людьми, и XX век по преимуществу был веком триумфа 'революционной логики', которая запущена в исполнение людьми глубоко 'современными', сознательно отвергшими ценности прошлого, и особенно - истину христианства. Для тех, кто верит в эту 'логику', Джоунстаунские самоубийства - важный революционный акт, который 'подтверждает', что Бога нет и указывает на близость мирового тоталитарного правительства, 'пророком' которого сам Джоунс хотел быть. Единственное сожаление по поводу этого акта среди подобных людей было выражено одним из жителей Джоунстауна, написанное в последние минуты письмо которого было найдено на теле Джоунса: 'Пап: я не вижу выхода - согласен с твоим решением - единственное, чего я боюсь, это то, что мир без тебя не придет к коммунизму'[62]. Все сбережения Джоунстаунской коммуны (около семи миллионов долларов) были завещаны коммунистической партии СССР[63] .

      Джоунстаун не был каким-то изолированным актом 'сумасшедшего'; напротив, это нечто весьма близкое всем нам, живущим сегодня. Один из журналистов почувствовал это, когда написал о Джоунсе (с которым он несколько раз встречался в Сан-Франциско): 'Его почти религиозная, определенно мистическая власть, зло которой хорошо замаскировано, должна каким-то образом быть осмыслена как ключ к тайне 1970-х'[64].

      Источник этой 'мистической силы' не нужно далеко искать. Религия 'Народного Храма' даже отдаленно не была христианской (несмотря на то, что Джим Джоунс, ее основатель, был рукоположенным священником 'Учеников Христовых'); многим она обязана духовному опыту самого Джоунса в 1950-е годы,