Разница в восприятии происходящего разными очевидцами (1:28) приобретает новую остроту, когда мы узнаем, что некоторые из них (и здесь ссылка на таких людей не более конкретна, чем в других местах)
На этот раз случай, давший фарисеям повод к обвинению, представился в лице человека с иссохшей рукой (3). Иисус вновь почувствовал их враждебное к Себе отношение (ср. с 2:8) — Он не только учит и исцеляет с большей властью, чем другие, Он осознает то, что другие считают скрытым. Иисус задает вопрос (4), на который им явно не хочется отвечать. Встав на их позиции и исходя из требований закона, Он спрашивает, как лучше в рамках закона разрешить создавшуюся ситуацию. Должны ли они помочь человеку, дав ему исцеление, или причинить вред, отказавшись его исцелить? Является ли закон спасающим или разрушающим понятием? Все это вполне сопоставимо с устремлениями Иисуса и их собственными, на что и направлял свою мысль Иисус, противопоставляя Свои действия (желание исцелить) и их (стремление убить Его). Но разговор о последнем кажется преждевременным. Кроме того, он может отвлечь нас от исцеления, на котором в данный момент сосредоточил все Свое внимание Иисус.
Поскольку вопрос был поставлен прямо, им нечего было ответить. Раввинистическое учение разрешало исцеление в субботу, если жизнь человека находилась в опасности, но здесь речь шла не об этом. Сузив проблему исцеления вообще до одного конкретного человека, Иисус теперь расширяет сферу действия до общего принципа. Вопрос не в том, «спасать жизнь или не спасать». Он заключается в другом — «делать или не делать добро, когда это возможно, но, не делая добро, творить, таким образом, зло?» Как же они могли сказать, что цель субботы (или же законов, регламентирующих субботу) была направлена на зло, а не на добро? Если бы они допустили такую мысль, ограниченность законодательства стала бы для всех слишком очевидной. А потому они промолчали (4).
Иисус смотрел на них со смешанным чувством. Он был разгневан (сравните с нашим анализом 1:41). Если их чувства притупились, и это делало их равнодушными к нуждам ближних, то богочеловеческая природа Иисуса обострила Его восприятие происходящего вокруг. А религиозные правила, которые люди могли предложить Богу, стали препятствием к осуществлению свободы, предлагаемой Царством Божьим. Как Он мог не гневаться за это? С другой стороны, Он, по словам Марка, испытывал к ним сострадание, потому что они не могли видеть истины. Нет ли здесь отголосков того же, что было сказано в стихе 4:10–12? Барьеры недопонимания и неверия подчас кажутся почти непреодолимыми, но чувства Иисуса не позволяют списать со счета этих людей, поступающих по отношению к Нему столь жестокосердно (3:6), и Он дает им возможность колебаться много дольше даже и после того, как они отказали Ему в последнем шансе на милость. По крайней мере, Он может еще раз продемонстрировать перед ними Царство Божье, что Он и делает (3:5). Человек в синагоге подчиняется повелению Иисуса, исцеляется и получает здоровье.
В противоположность этому единству, нацеленному на благо, Марк описывает необычный союз людей, собравшихся совершить зло. У иродиан, последователей Ирода Антипы, правителя Галилеи, не было с фарисеями почти ничего общего, поскольку они отличались своим отношением к Риму и религиозным идеалам вообще. Но на этот раз, однако, фарисеям потребовалась поддержка иродиан, чтобы избавиться от Иисуса, Который стал для них камнем преткновения.
а. Исследовать наши ведущие принципы
Нельзя не сочувствовать фарисеям в данной ситуации. В целом они были хорошими, религиозными людьми, но основание, на котором они стояли — понимание религии как абсолютного повиновения закону, — находилось под угрозой. И что было еще хуже, их противник не отвергал закона. Скорее, Он смотрел дальше закона, чтобы увидеть те принципы, на которых базировался закон, и применял их, учитывая нужды людей. Им было трудно принять такую позицию, тем более, что свой авторитет и положение в обществе они утверждали на принципе своей абсолютной правоты.
Нам всем нужно постоянно исследовать принципы, которыми мы руководствуемся в жизни (как в частной, так и в религиозной). Отражают ли эти принципы характер Бога? Продолжают ли они оставаться животворным стимулом к новым откровениям и духовному росту, или же постепенно превращаются в закон, ограничивающий наш прогресс? Дают ли они нам возможность восполнять нужды ближних, которым мы стремимся служить во имя Господа? Когда мы восстаем против этих принципов, стремясь лишь к тому, чтобы выжить, опасность возрастает все более и более. Можно сказать, что именно это и произошло с западной церковью в нашем веке, а потому нам следует быть сильными и не бояться столкнуться с подобными вопросами. Даже такой верный Божий слуга, как Иоанн Креститель, находил эту проблему достаточно трудной (Лк. 7:23; Мф. 11:6).
б. Держась за власть
Существует вероятность возникновения еще одной проблемы: нежелание принять другого, более способного, более молодого и просвещенного человека, посланного Богом выполнить ту работу, которую выполняешь ты. В истории церкви ее лидеры часто не уступали место своим молодым последователям, обычно объясняя свой отказ стремлением сохранить важные истины, которые «молодежь» не понимает, или же попыткой защитить методы и системы, которые не по нраву «молодому руководству», а на самом деле просто держась за власть, дающую им уют и надежность. Пусть молодые и вновь прибывшие, стремящиеся к новым высотам, учатся уже сейчас, и давайте молиться, чтобы не забыть об этом!
в. Осторожно — добрые люди!
Еще труднее избежать стереотипного отношения к фарисеям. Стюарт Бланч так говорит об этом:
Они не обязательно были «фарисеями» в том уничижительном смысле, в каком употребляем это слово мы. Они были людьми, искренне верящими в Бога, озабоченными духовным обновлением своего народа, заслужившими в народе огромное уважение благодаря своему благочестивому образу жизни и праведности. Среди них были почтенные люди, такие, как Иосиф Аримафейский, страстно ожидавший Царства и усердно молившийся о его наступлении. Их близость к идеалам, которые были дороги нашему Господу, сделала конфронтацию особенно болезненной[16].
Нам нельзя относиться к ним слишком строго, равно как и слишком снисходительно к себе.
