Твердая позиция Иисуса по поводу знамений, касающихся доказательств Божественности Его личности, и непонимание учениками роли Его служения поднимают очень серьезные вопросы христианской жизни и роли христианской церкви в любой культуре. Сегодня западный мир настоятельно требует от нас доказательств нашей состоятельности. Мир, казалось бы, говорит нам: «Если бы вы были нам полезны, мы нашли бы для вас больше времени».
Наша реакция на такое отношение часто становится для нас ловушкой. Вспомним Джона Уимбера с его учением о знамениях и чудесах в евангелизме силы. Мы думаем, что люди непременно уверуют, если увидят поразительные исцеления и изгнание бесов, если услышат пророческое слово. Или возьмем Джима Уоллиса, глубоко преданного идее изменения структуры нашего общества ради воспитания в нас большей восприимчивости к нуждам бедных, черных и женщин. Мы считаем, что люди обязательно уверуют, когда увидят степень нашей озабоченности проблемами общества, в котором мы живем. Мы цитируем покойную мать Терезу Калькуттскую, Мартина Лютера Кинга Младшего и архиепископа Десмонда Туту. Окружающие ждут, что церковь начнет брать пример с подобных выдающихся людей и подражать им, чтобы доказать свою христианскую состоятельность. В результате происходит следующее: и мы, и все те, кто вовлечен в эти процессы, путают знамения с реальностью. Реальность — это Божья любовь к Его миру, сверхъестественным образом открытая в Иисусе. Вся работа, о которой говорилось выше, была совершена во имя любви, которая не может быть знамением, ибо знамение рассчитано на внешнее впечатление, угождающее прихотям общества, жаждущего доказательств соответствия своим требованиям. Если мы будем придавать слишком большое значение знамениям, то можем упустить самое главное — христианскую любовь. Когда служишь любви и воплощаешь ее в своем служении, появляются иные знамения. Знамением является наше постоянное присутствие на богослужениях, наша забота о ближних во имя Христа. Повседневная, хорошо выполненная работа в служении Христу также является знамением. Весь образ жизни верующих — это знамение.
Верующие, и тем более неверующие пренебрегают такими знамениями, обращая преувеличенное внимание на широкомасштабность и зрелищность события. Этот неправильный акцент приводит к слишком большой сосредоточенности на зрелищное™, а другими словами — к недостаточности в нас евангельской любви. Каждый христианин имеет привилегию нести Божью любовь миру. А о знамениях Бог позаботится Сам.
б. Не слишком высоко, не слишком низко
Продолжая затронутую тему, коснемся связанного с ней вопроса, касающегося ошибок фарисеев и учеников в Евангелии от Марка 8:14—21. Фарисеи хотели слишком многого, ученики ожидали слишком малого. Христианское свидетельство как служение Христу — это не бесконечная последовательность волнующих переживаний и не однообразный круг восприятия жизни в ее истинном свете. Между этими двумя крайностями существует та середина, где обычные элементы жизни несут на себе отпечаток Божественной цели. Именно по этой причине все притчи Иисуса о Царстве Божьем сосредоточены на подробностях повседневной жизни того времени. Сквозь призму видения Иисуса вся природа предстает перед нами в виде дверей и окон для духовной реальности. Вот почему так важна христианская апологетика, которая находит ответы на возражения и демонстрирует свою связь со знаниями и содержание в себе всех форм знаний. Апологетика нужна не для того, чтобы доказать наше соответствие, но чтобы показать, что во всех формах истины присутствует Божья любовь, если только мы в состоянии увидеть ее. К сожалению, однако, слишком часто, как и в этой истории с учениками (8:17–21), Иисусу приходится обращаться к нам с вопросом:
9. Слепой в Вифсаиде (8:22–26)
Эту историю с двухэтапным исцелением слепого в Вифсаиде Марк, вероятно, намеревался использовать в качестве дополнения к рассказу о том, что произошло раньше, — двенадцати апостолам не следовало отчаиваться! Кроме того, этот эпизод мог также готовить к тому, о чем будет рассказано позже: о несовершенной вере Петра в сущность природы Иисуса и в Его работу (27–33), а также о том полном откровении, которое было дано трем ученикам на горе Преображения (9:2–7). В нем мы находим серьезное свидетельство подлинности этой истории. И не только в подтексте, но даже в такой детали, что прикосновение Иисуса не всегда исцеляет сразу. Рассказ Марка немногословен, и, тем не менее, эта история многое дает любителям строить утопии, которых так много среди христиан и которые заявляют: «Если Бог со мной, то почему я не?..» Бог истории делает все в Свое, Им назначенное время и поступает в соответствии со Своей святой волей и целями, но всегда (и это мы должны помнить) по Своей любви к нам.
8:27–10:52 5. Путь в Иерусалим
Теперь Марк в своей истории непреклонно ведет нас к Иерусалиму. Он начинаете Кесарии Филипповой (8:27), азатем представляет серию происшествий, которыми отмечено путешествие в Иерусалим. Этот процесс характеризуется большей открытостью Иисуса, не скрывавшего, чем закончится Его служение. Соответственно растет напряжение в тех, с кем Он встречается, поскольку каждому приходится решать, какую позицию занять по отношению к Иисусу. Случай в Кесарии Филипповой представляет собой хорошее начало этой новой фазы.
1. Исповедание Петра о Христе (8:27 — 9:1)
