И век и миг... [Стихотворения и поэмы]

«Пустыня — вроссыпь, слитно — монолит…»

Пустыня — вроссыпь, слитно — монолит.
Им радоваться сердце не велит.
Вот почве — да. Какой-то там вершок,
А из него — упрямый корешок
С цветком в руке — уж так заведено —
А там, глядишь, — янтарное вино,
А там, глядишь, — румяный каравай:
Ставь всё на стол и угощай давай.
Вот это — да. Вот это — монолит.
Простой народ и никаких элит.

«Народ. А кто такой народ…»

Народ. А кто такой народ?
Волна к волне из рода в род,
Из поколенья в поколенье
Нерасторжимое волненье
Везде: в Москве и на селе,
Он — и мужик навеселе,
Он — и артист в Белоколонном
В одном-единственном числе
И в многолюдно-миллионном.
Народ — и звёзды, и кресты.
Он поимённо я и ты.

«Уж так сошлось, уж так сложилось в жизни…»

Уж так сошлось, уж так сложилось в жизни, —
Весь наш восторг и слава афоризму.
А поговорке что? А поговорке
Довольно всплеска солнышка в ведёрке
Из глубины живого родника…
Тем и красна хозяйка языка.

МАМИНЫ СЛОВА

Говорила мама «летось», —
К нам в окошко — Наша светлость.
Говорила мама «знамо», —
Куличок из печки прямо,
Краснощёк и духовит:
Ешь скорее — улетит.
Всё, что мама говорила,
Складно всё и сдобно было.

«Добро — к добру — Мне мама говорила…»

— Добро — к добру. — Мне мама говорила
И добрых всех добром благодарила
И, величая всех, всех горячо любила,
Всем находила место у огня.
И лишь себя повеличать забыла
За то, что в муках родила меня.

«Ах, частушка, ах, частушка…»

Ах, частушка, ах, частушка,
Ты нисколько не простушка.
Расступись, углы и стены,
Дайте небо вместо сцены,
Дайте ноченьку без платья
Да любимого в объятья.
Распалю его до края.