жизнь. Я знаю, вас будут уговаривать поселиться в других родах, будут предлагать самых красивых невест, потому что народ сауни постигла большая беда и им нужны охотники, чтобы возродиться. Просто помните, что здесь вас ждут и здесь вам рады. Эти рулы будут вашими, — Дмитрий показал на два вигвама что волей судьбы оказались в его собственности. — Впереди еще много удивительного, что мы сможем сделать и не все будет таким скучным. Сейчас мы только выбираем камень, а дальше начнем обрабатывать. Тут будут очень удивительные вещи.
— Ты нам подаришь чудесные ножи и топоры? — Не удержался Торк.
— Только если вы останетесь со мной.
— Мы не горшки с зерном, чтобы нас можно было обменять на шкуру зоба, — возмутился Отта.
— А сколько шкур нужно отдать за один такой нож? Ты можешь это сказать?
— Но ты подарил нож Рохту.
— Ты хочешь сказать, что Рохт не достоин этого подарка?
— Мы великие охотники, победители бакана.
— Все что смогли сделать мы, это устроить ловушку и испугать баканов. Я победитель барха, но я только стрелял в него. Рох, когда был таким как вы, два раза выходил против медведя и два раза убивал его, имея только каменные копье и нож. Мы победили, потому что были умнее или имели хорошее оружие, он потому что храбр и ловок. Так кто из нас великий охотник? Волки, мои соседи, Рохт мой друг и вождь рода, нам и дальше жить рядом, и я показал свое уважение к ним.
— Разве мало, мы для них сделали? — Не унимался Отта, — этой зимой в их рулы не войдет голод. Мы спасли их от смерти. Но Рохту ты подарил нож, а нам не хочешь.
Хм. Растащило ребяток. Что аппетит приходит во время еды? А ну осади, йошки матрешки. Ты гляди, на шею сели и ножки свесили. Ну да, помогли вы и изрядно, так и что с того. Можно подумать я им и вправду что-то должен, а теперь они решили предъявить счет. Э-э не-эт парни, так дело не пойдет. Я ничего не забыл и вам забыть не позволю. Не останетесь, не надо, но позволить вам уехать с чувством, что вас тут обидели, я не могу.
— Рохт мой друг и помог мне. А вы я вижу забыли, как мы познакомились. Помните, ведь это вы прокрались ко мне домой и украли Уллу и Лайю. Но я сохранил вам жизнь, я сделал вас великими охотниками, у каждого из вас есть часть шкуры бакана, знак великой победы, вы отправляетесь на арух и получите своих жен. Я ничего вам не должен.
— Один ты не справился бы, ты сам об этом говорил, — гордо вскинул Отта.
— Конечно не справился бы, поэтому я мог взять двух молодых волчат и они помогли бы мне в этом ничуть не хуже вас. Но я взял вас. Подумай, почему?
— Ты будешь еще охотиться на бакана? — Пока Отта препирался, Торк все время внимательно слушал. Этот парень не только превосходил своего товарища сложением, но еще был куда более рассудителен.
— Баканы никуда не ушли и зимовать будут здесь. Мне придется охотиться на них, потому что волкам нужна будет помощь, а мне некогда будет делать зимние запасы.
— Но как ты убьешь его, ведь твоя машина больше не сможет поехать?
— У меня есть голова, а в ней много знаний. Придет время, и я убью еще одного бакана, чтобы голод не пришел ни к волкам, ни к нам. И на этот раз я смогу обойтись один. А потом. Потом я сделаю так, что голод больше никогда не придет к нам. А вот один я буду или нас будет трое, уже вам решать.
Парни уехали и Дмитрий так и не понял, что они собираются делать. Однако он сильно сомневался, что Отта останется. Парень слишком самолюбив. Сейчас, после состоявшегося разговора, Соловьев постарался детально припомнить все, что было связано с ребятами. Ну, все правильно. Отта, подбил своего друга на экспедицию за невестами, Отта всегда первым порывался удрать на охоту и чаще устраивал перекуры. Именно он был заводилой в этой паре, более крупный Торк, частенько просто шел на поводу у своего друга.
И все же, может он был слишком резок? Так ли нужно завлекать людей переехать к новому месту жительства. Может и не так. Скорее всего не так. Точно не так. Но вот спустить этому напыщенному мальчишке его самоуверенность и то, что он помнит только то, что ему нужно, Дмитрий не мог. Пусть помнит все и знает, что никто и ничего не забыл, иначе сам себе напридумает черт знает что и решит, что его крепко обидели и надули. Еще и справедливость захочет восстановить. Не нужно это Соловьеву, совсем не нужно. А вот люди нужны. Мужики нужны, чтоб им ни дна ни покрышки.
Потянулись томительные дни ожидания. Но Дмитрий вовсе не собирался ждать возвращения ребят и их решения на берегу озера, все время высматривая, не появились ли пироги. Еще чего. Дел невпроворот, так что работать, работать и еще раз работать.
Днем он занимался обустройством будущего ледника, забирая стены в плетни. Полы получались на диво, ровная плита сланца, что еще нужно. Глубина правда так себе, но он все же надеялся, что для ледника будет вполне достаточно, к тому же он поднял стенки, устроив вал по периметру. Не стоит забывать, что слой льда на полу, тоже заберет часть высоты.
Девчата занялись обмазкой стен и потолка кузницы глиной. Тут будет достаточно того, что будет способствовать возгоранию, так что лучше бы обезопаситься. Пространство под навесом разделили на две части, одна будет под летнюю кухню, здесь он планировал поставить еще одну печь, но это уже на следующий год. Не топить же в доме летом, жарковато получится, а на свежем воздухе самое оно.
Вторая отошла под кузницу и гончарную печь. Здесь вообще-то получилось отдельное помещение с широкой дверью, из камышового мата. Он просто отставлялся в сторону, света получалось достаточно, а как нет необходимости в кузне так достаточно приставить мат и подпереть палкой. Просто так и со вкусом. Понятно, что убогонько, но пока так, а дальше будет видно.
Вечерами, он возвращался к гончарному делу, постигая его азы. Постепенно у него получалось работать с кругом, все лучше и лучше. Ноги уже сами собой достаточно равномерно вращали его, позволяя думать только о руках. С руками тоже не все так просто. Глина никак не хотела даваться. Изделия то получались кривыми и кособокими, то просто сминались или рвались под напором неопытных рук. Дмитрию ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы и продолжать корпеть. Как там говорится — не боги горшки обжигали? Вот как есть в тему.
Наконец он начал чувствовать материал и у него получился первый горшок очень похожий на чугунок. Класс! Он уже думал, что у него никогда не получится. Хм. Вообще-то не получилось. Для того, чтобы отделять изделия от круга он использовал Волос мамонта, выбрав самый длинный, сантиметров на шестьдесят. На концах привязал деревянные ручки, и вперед, волос прочный и достаточно тонкий, так что получилось нормально. А вот срезать им податливую глину не получилось, потому как она изрядно смялась, лишив горшок правильной формы.
Разозлился не на шутку и с психу тут же смял конструкцию. Пометался по комнате под испуганные взгляды своих женщин, потом выскочил на улицу, прошелся, продышался прохладным чистым воздухом и вернулся. Ничего. Не боги горшки обжигали. Собрал остатки своей выдержки и опят за круг.
Горшок получился на этот раз куда быстрее. За время, пока он мучил именно этот кусок, он успел выбрать из него все инородные и твердые частички, которые поначалу создавали много трудностей. Так теперь аккуратно, как пилой, туда-сюда, и в круговую. Во-от та-ак. Красота! Он аккуратно взял изделие в руки и отделил от рабочей поверхности. Получилось! Вот он первый его горшок!
От охватившей его радости он так засветился, что казалось затмил горящие в комнате лучины. Женщины наблюдая за ним, тоже разулыбались. Сайна, несмотря на уже выпирающий живот, бодро подхватилась и подойдя к Дмитрию взяла у него из рук мягкий горшок. Здесь керамика была епархией женщин, потому она знала как это проделывать. Повертела его в руках.
— Карашо, — чего плохого, их изделия были кривобокие, неказистые, а тут просто глаз радуется ровным и плавным формам.
Сайна уже говорила по русски, с трудом, безбожно коверкая слова, но уже могла более или менее строить простенькие предложения. Лариса всячески закрепляла успех, начав учить ее письму. Дмитрий для этого изготовил небольшую доску ящик, куда наполнили влажную глину. Вот на этой доске и тренировалась вечерами его вторая жена, под неусыпным контролем первой. Пока она вычерчивала палочки, прямые и наклонные, но лиха беда начало. Подолгу этим делом заниматься не получалось, дел и без того хватало, но по часу в день обязательно отводилось этому занятию.
