цицерон-15

автомат в рюкзаке, так про него я говорил на заседании правительсва.

Меня отвели в комнату и оставили одного. Я разделся и завалился на диван в намерении соснуть сколько получится. Конечно долго спать не дали. Через несколько часов заявился Сталин и меня подняли. Я пришёл в себя, умылся и предстал перед его очами. Он предложил сесть и показал на автомат, лежащий на столе, горкой разных деталей.

–Как это работает?

Я взялся собирать. Несколько раз после сборки оставались лишние детали, но в конце концов получилось как надо. Немного поговорили. Он спросил: как машинка работает? Я рассказал что и зачем. Предложил пострелять.

Вышли из дома и прошли к бетонной стене, за которой лес. Я подобрал ветку, приспособил на стене и затем выпустил очередь из нескольких пуль. От палки не осталось даже щепок, а от стены кое что осталось.

Сзади нас несколько охранников ожидали, что я направлю ствол в товарища Сталина. Не дождались и разочаровано, как мне показалось, расслабились. Товарищ Сталин тоже захотел пострелять. У него результат получился не хуже. Тогда он спросил:

–Мы можем наладить выпуск таких штук у нас?

–Эта штука называеся автоматический карабин. Сокращёно автомат, товарищ Сталин. Полагаю, что при наличии денег, времени и товарища Мехлиса, можно наклепать некоторое количество, скажем штук сто.

–Сколько времени потребуется, чтобы изготовить сто штук?

–Два месяца, товарищ Сталин.

–Хорошо, деньги мы Вам дадим, но времени у Вас два месяца.

–Разрешите приступать, товарищ Сталин?

–Ну, идите.

–Есть.

Повернулся и пошёл. А что оставалось делать?
Товарища Мехлиса не дали, а увезли в Тулу и поселили в гостинце.
В этот же день направился на завод. Как всегда, когда начальство не может, а на месте не желают, меня застопорили на проходной.
Дежурный охранник сказал, что хрен знает, кто шляется, чтоб проваливал, а то пристрелит.
В местном НКВД корочки зама наркома НКВД, как и в Москве, признавать никто не хочет.
Оправился на центральный телеграф и позвонил товарищу Сталину. Московские телефонистки уже прослышали про грозного зама наркома и соединили с приёмной без проблем. На мой доклад, товарищ Сталин отреагировал молниеносно, спросив:

–Вы где находитесь?

Сообщил, что звоню с центрального телеграфа.

–Никуда не уходите, товарищ Филимонов, сейчас за вами заедут.

Перед входом в здание телеграфа высокое крыльцо. Останавливаюсь на нём.
Минут через двадцать у крыльца тормозит легковой автомобиль. Из него выходит сержант НКВД. Увидел стоящего на крыльце в форме меня, манит пальцем и говорит:

–Я за вами, товарищ, зам наркома.

Похоже НКВДешники все такие безбашенные, а я думал, что только в Москве. Попробую поставить его на место:

–Поднимиесь ко мне, товарищ сержант.

Сержант, держа руки в карманах, поднялся ко мне и говорит:

–Ну?

Чешутся руки спустить его с лестницы. Но, приходися терпеть.

–Представьтесь.

–Ну, сержант НКВД Абросимов.

–Вы знаете, кто я?

–Ну, звонили из Москвы сказали.

–Кто звонил и что сказал?

–Ну, эта. Сказал, что Поскрёбышев, по приказу Сталина, велел приехать и встретить зама наркома НКВД.

–И всё?

–Ну, исполнять приказы.

–Всё?

–Ну, да. Всё.

–У Вас имеются докумены?

–Конечно.

–Покажите.

–Зачем?

–Вам предписано товарищем Сталиным исполнять мои указания. Вы это помните?

–Ну, понятно.

–Так я жду.

–Чего?

–Ваши документы?

–А, ну, эта.

НКВДешник вынул из кармана брюк правую руку и шарит по карманам. Левая его рука остаётся в кармане галифе, чего он там? Яйца чешет или штаны поддерживает?

Наконец сержант достал из внутреннего кармана гимнастёрки скомканый клок бумаги и протянул мне. Дескать изучай.

–Вы не могли бы предъявить документ в развёрнутом виде?

Сержант вынул вторую руку из кармана,-штаны не упали, значит чесал яйца. Развернул бумажку и протянул мне.

Не вынимая из рук сержанта листок ученической тетради, начал читать:
Дорогой Федя…