— Нашему пациенту лучше! — сообщил доктор Фолкнер.
Джакоба не успела ничего на это ответить, потому что врач сразу же обратился к графу:
— Не могу передать вам, милорд, как великолепно мисс Форд за вами ухаживала! Без нее я просто не справился бы. А быстро найти помощника просто нереально.
Джакоба затаила дыхание. Она очень боялась, что граф прикажет ей немедленно убираться из его замка!
Но, к ее великому удивлению, граф сказал:
— Конечно, я очень ей благодарен. Но сейчас я хотел бы съесть чего-нибудь посытнее. А еще мне сильно хочется пить.
— Это великолепная новость! — заявил доктор Фолкнер. — Не сомневаюсь, мисс Форд захочет передать это ваше пожелание повару!
Джакоба поняла, что он предоставляет ей возможность выйти из комнаты.
Она спустилась на кухню. За эти дни она успела подружиться с поваром, который служил в замке уже много лет. Когда-то, еще молодым человеком, его взяли в помощники прежней кухарке.
Тогда миссис Сазерленд была в замке важной персоной. Она больше тридцати лет служила отцу графа и как раз собиралась уйти на покой, когда граф отдал приказ, чтобы из замка изгнали всех женщин.
Миссис Сазерленд попросила разрешения поговорить с графом, но ей было в этом отказано.
— Хотела бы я сказать мистеру Талботу все, что я о нем думаю! — негодовала она. — И это благодарность за долгие годы верной службы! А я ведь готовила ему любимые блюда, когда он еще в колыбели лежал!
В результате запрета, распространявшегося на всех женщин, миссис Сазерленд не имела права даже заглянуть на кухню, что глубоко ее возмущало. Ей хотелось поболтать с человеком, который сменил ее, хотелось помочь в приготовлении рождественского пудинга. В замке существовала давняя традиция: все его обитатели должны были сообща вымешивать тесто. Считалось, что это приносит удачу.
Юэн, возглавивший после миссис Сазерленд кухню, встретил Джакобу улыбкой. Он был добрым человеком и хорошим поваром и к своим обязанностям относился очень старательно.
Джакоба передала ему пожелание графа, и он немедленно принялся готовить одно из любимых кушаний господина. Он выбрал блюдо, которое не требовало много времени.
Поблагодарив его, Джакоба отправилась в буфетную в поисках дворецкого. Тот чистил серебро и не преминул выставить на стол несколько самых изящных предметов, чтобы девушка могла ими полюбоваться.
— Его сиятельство мучит жажда, он попросил пить! — сказала Джакоба.
— Значит, он начал поправляться! — заметил Росс.
— Верно, — кивнула Джакоба. — Что вы собираетесь ему дать?
— Полагаю, случай заслуживает шампанского! У нас от прошлого Рождества осталось несколько бутылок. Думаю, доктор тоже не откажется выпить капельку. И вы тоже, мисс Джакоба.
— Не откажусь! — рассмеялась она. — Но подозреваю, его сиятельство ужаснется, увидев, что я пью его шампанское. Так что, пожалуйста, оставьте мне его до обеда!
Она вдруг подумала, что вскоре ей придется сесть за великолепный обеденный стол в последний раз. И в последний раз отведать великолепные блюда, которые будет подавать Росс или кто-то из лакеев.
Словно прочитав ее мысли, дворецкий спросил:
— Его сиятельство не приказал вам уехать?
— Доктор Фолкнер ясно дал ему понять, что я должна остаться и ухаживать за ним.
Росс улыбнулся.
— А вот это добрая весть. Очень добрая, мисс Джакоба!
Девушка без особого желания вернулась в спальню графа. Она и не подозревала, что, как только за ней закрылась дверь, доктор Фолкнер заявил его сиятельству:
— Как бы вы ни относились к Джакобе, я не допущу, чтобы она стала объектом вашей несдержанности!
Произнося эти слова, он пытался уловить, понимает ли граф, кто такая Джакоба. Доктор почти не сомневался в этом, и, когда граф ему ответил, стало ясно, что он не ошибся.
— Она не успела уехать до того, как на меня напали браконьеры. — Граф словно размышлял вслух. — Так что, полагаю, вы велели ей остаться.
— Я умолял ее остаться! — подтвердил доктор Фолкнер. — Когда вас принесли в замок, раненного и наполовину захлебнувшегося, без ее помощи я просто не справился бы!
— Наполовину захлебнувшегося?
— Браконьеры хотели избавиться от вас, чтобы вы не могли выдвинуть против них обвинений, — объяснил доктор. — И бросили вас в реку в надежде, что вы утонете.
— Трудно поверить, — сказал граф очнувшись, — что на Тэйворе могло произойти подобное!
— Однако произошло! Теперь надо позаботиться о том, чтобы подобное не повторилось.
— Я займусь этим, как только встану на ноги!
— Надеюсь, что займетесь. Но вы не должны торопить события. И не забывайте: вы по-прежнему нуждаетесь в хорошем уходе.
Граф промолчал, но мудрено было не заметить, как иронично изогнулись его губы: он понял причину настойчивости доктора.
Когда Джакоба вернулась в спальню, граф молча слушал сообщение девушки, обращенное к врачу, что Юэн спешно готовит для его сиятельства завтрак, а дворецкий должен принести кое-что для утоления его жажды.
И тотчас появился Росс с шампанским. Граф удивленно поднял брови, но вновь ничего не сказал.
— Шампанское! — восхитился доктор Фолкнер, когда Росс предложил ему бокал. — Да, повод для празднования у нас есть! Вашему сиятельству уже лучше, плечо почти зажило, и вы можете благодарить Бога за то, что обошлось без травмы мозга!
Граф вопросительно посмотрел на врача.
— А что, такая возможность существовала?
— Определенно существовала! Они ударили вас чем-то твердым и тяжелым. Возможно, веслом.
— Тогда, конечно, я могу сказать только, что благодарен судьбе. И, конечно, вам, доктор!
Он немного помолчал и с явным усилием добавил:
— И мисс Форд!
Джакоба смутилась.
А граф приказал дворецкому:
— Бокал шампанского для мисс Форд!
Росс вышел за дверь и сразу же вернулся с бокалом в руке. Девушка поняла, что он заранее принес его наверх. Она взяла бокал, и доктор Фолкнер обратился к ней:
— Джакоба, по-моему нам с вами следует выпить за его сиятельство. Мне произнести тост?
— Д-да… конечно, — робко ответила она.
— За главу клана! — провозгласил доктор, поднимая бокал. — Пусть он поскорее выздоравливает и пусть его в будущем ждет счастье, а его клан — процветание!
Этот тост показался Джакобе довольно смелым, но, к ее вящему удивлению, граф никоим образом не выказал своего недовольства.
— Благодарю вас, Фолкнер, — только и сказал он, глядя при этом на Джакобу.
Когда она поднесла бокал к губам, их взгляды встретились, и она не смогла отвести глаз. В ее сердце внезапно возникло какое-то новое чувство, прежде она такого никогда не испытывала.
Девушка не могла понять, что произошло: ей почему-то стало трудно дышать, словно после стремительного бега. Б то же время у нее было ощущение, будто все вокруг залито ярким солнцем.
