– Его действия. Они неразумны. Будь он демоном или человеком, он все равно поступил… неправильно. Я не говорю про сам поступок, я говорю про то,
При последних словах Бернард вздрогнул.
– Можете даже не отвечать, кто это. Думаю, я догадался верно.
Сначала мечник не понял, о чем говорит старший товарищ, но проследив взгляд, заскрипел зубами. Уж больно знакомый знак украшал черную ленту на шее брата-по-оружию. Больше всего молодому человеку сейчас хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю.
– Вы что, действительно брат и сестра? – в голосе Зигфрида звучало лишь любопытство. Он демонстративно не замечал кучера, поудобнее перехватившего нож, ласкающего рукоять сабли Хольтса и легкий свет, исходящий от ярко-рыжих волос, – или он ваш отец?
– Нет!
– Простите, если мой вопрос покажется невежливым, но что тогда означает этот символ?
– Что-то вроде обещания защиты, – вместо девушки ответил мастер Элеандор.
– И что теперь? – вступила в беседу Софья. Впрочем, тепла в ее голосе не прибавилось.
– Теперь? – Зигфрид задумался, – нам придется изменить маршрут. Придется поплутать, прежде чем мы попадем в замок лорда-риттера.
– Что? – изумилась девушка.
– Смотрите, – Зигфрид сделал плавный жест рукой. Софья лишь проводила его недоуменным взглядом, а вот стоящая за ее плечом ученица отшатнулась и зашипела сквозь зубы.
– Этот символ позволяет определить демона. Он знаком любому посвященному пятого круга и выше. А значит, нам придется их избегать.
– Но… как же вы… – совсем растерялась целительница.
Только въевшаяся за годы учебы субординация не позволила Бернарду задать тот же самый вопрос.
– Я вижу здесь не демона, а соратника, который сражался с нами плечом к плечу. И которого один из нас назвал братом-по-оружию, – с каменным выражением лица произнес Зигфрид, и насмешливо добавил: – к тому же мне интересно, чем же вы так пленили сердце сурового старика, что он пошел ради вас на смерть?
– Не спешите с выводами, риттер, – задумчиво протянул Хольтс, – не спешите с выводами. Скажите, вам ничего не показалось странным в действиях этих черно-белых?
– На что вы намекаете? – сдвинул брови Зигфрид.
– Эти люди ждали нас специально. И мне показалась странной фраза этого, без доспехов: 'у нас есть сведения, что среди этих людей скрывается демон'? Не предположения, сведения. И не среди ваших людей, а среди литийцев.
О том, что Тин демон, знает ровно пять человек. Возможно, у кого-то из ваших могли появиться сомнения после боя, но опять же – как они смогли бы передать весточку охотникам?
– Продолжайте, – медленно процедил Зигфрид.
– Простите, я плохо знаком с вашими обычаями… Скажите, риттер, как часто 'Псы' забирают… не тех людей.
– Никогда! – Бернард не мог терпеть подобное кощунство.
– Мастер Элеандор, вы же сами видели – определить демоническую сущность могут не только риттеры-псы, – мягко заметил командор, словно извиняясь за вспышку младшего товарища.
– Да? – в голосе лучника проскользнула ирония, – тогда скажите, вы стали бы перепроверять охотников, если бы они указали на Софью?
Молчание риттера было красноречивее ответа. Дав прочувствовать эту паузу, и все что за ней стоит, Элеандор продолжил:
– Впрочем, мэтресса вряд ли была их целью. А теперь предположим, что квартус указал на леди Алисию. Вот ее вы бы защищать стали. И, полагаю, 'псы' готовились именно к этому. Мне нужно продолжать?
Продолжать действительно не было нужды. Бертран хорошо разбирался в нехитрой арифметике войны. Три десятка защитников. Шестнадцать канстерманов на выгодной позиции. Каждый канстер – это две стрелы, от которых не спасут никакие доспехи. Первые два залпа сметут половину отряда. Понадобится всего одна перезарядка, чтобы добить остальных. И выводы черно-белых оспаривать будет некому. Политические последствия молодой человек представлял себе смутно, но чувствовал, что ничего хорошего при таком развитии событий не ждет ни лорда-риттера, ни его вассалов.
– Мой господин… – Бернард чувствовал, что тонет. Терзаемая последние дни душа грозила задохнуться под обломками веры, погрузиться в трясину сомнений и погибнуть окончательно. Разум, еще как-то сопротивляющийся, за последние полтайса был разбит на куски и перемешан злой рукой. Отчаяние, ощущение близкой смерти, не физической, нет – духовной, заставило искать помощи у того, кому веришь больше, чем себе.
– Ты уже не мой оруженосец, – голос Зигфрида звучал сухо и как всегда бесстрастно, – но я слушаю. Если не как наставник, то как посвященный четвертого круга.
– Я… – слова давались нелегко, – я запутался. Я недостоин звания риттера! Я насовершал столько ошибок… Сегодня я усомнился в служителях богов, я усомнился в высшей справедливости богов…
– Ты усомнился в себе, – поправил его квартус, – это не преступление. Не ошибаются только боги. Не сомневаются только святые. Ты причисляешь себя к кому-то из них?
– Нет! – молодой человек даже остановился. Насмешливые комментарии наставника как обычно перевернули все с ног на голову, – но я действительно не достоин звания риттера-мечника! Моим действиям нет прощения! Через год я должен буду взять оруженосца, и чему я его научу? Как назвать демоницу своим братом-по-оружию?
– Ты считаешь это ошибкой? – холодно уточнил Зигфрид, – ты никогда не был силен в богословии, но я надеялся, что хотя бы книгу Райторна ты прочтешь. Похоже, твоего усердия не хватило даже на первую страницу.
Бернард усиленно пытался вспомнить, что же там говорится. Конечно, он прочитал всю книгу, и даже помнил, что в начале идут самые базовые постулаты, но мысли путались и память отказывала. Насмешка в глазах риттера-командора ранила больнее ножа. Наконец, квартус, сжалившись, процитировал сам:
– 'Доблесть воина – вот лучшее служение Райторну. Дорога доблести трудна, но открыта для каждого. Такую службу Сын Битвы принимает с радостью от любого, вне зависимости от происхождения'.
– Полагаете, к демонам это тоже относится? – с облегчением спросил Бернард.
Наставник как всегда помог, объяснил и направил к свету истины, сняв с души груз сомнений. На вопрос Зигфрид не ответил. Но в этом и не было необходимости.
– Риттер-мечник, если вы примете совет, не как от наставника или служителя богов, как от старшего по возрасту, – произнес Зигфрид после долгого молчания, – Забудьте про целительницу. Этот союз не принесет счастья ни вам, ни ей.
И свернул к своей палатке, оставив опешившего парня стоять столбом.
Весь остаток дня и весь следующий каждую свободную минуту молодой риттер проводил с мечом в руках, пытаясь забыться в поединке. Схватка позволяла окунуться в привычную атмосферу боя, требующую полного приложения сил и не позволяющую думать ни о чем кроме. Это было спасением. Просто двигаться и не думать. Не думать. Не думать.
А на третье утро вернулся старик. Никто и не заметил, как он проник в лагерь. Просто когда рассеялся утренний туман, фигура в неизменной броне уже сидела у одного из костров, будто была здесь всегда. Бернард еще успел увидеть, как мэтресса Софья с радостным вскриком повисла у беловолосого на шее. Что ж, Зигфрид, наверное, прав. Как всегда.
