— А кто она?
— Либби Диксон.
— Ага! Причина твоего мстительного решения явиться сюда.
— Клянусь, если она скажет хоть слово, чтобы меня унизить, я ей выцарапаю глаза.
— Нет, ты этого не сделаешь, Тейт.
— Это почему?
Джейс сжал ей руку.
— Не сделаешь, — сказал он, повернув ее лицом к себе. — Ты сегодня умопомрачительно, сногсшибательно хороша. Настоящая леди до кончиков ногтей. Если она настолько глупа, чтобы нахамить тебе, просто проигнорируй ее, — и каждому будет ясно, что она стреляет холостыми патронами. Ты неуязвима сегодня для критики, Тейт. — И, подняв руку, он мягко поправил ее колье, которое опять лежало немного криво. — А теперь повернись, — приказал он. — Я посмотрю, нельзя ли его закрепить получше.
Как-то взбодрившись от его похвалы, Тейт безропотно сделала, что он просил. Потом, стараясь не сосредоточиваться на его пальцах, манипулирующих с застежкой у нее на шее, она устремила взгляд на Кейли, которая быстро приближалась, таща за собой Даниэля.
— Боже мой, Тейт, ты выглядишь просто обалденно! Платье у тебя великолепное. — Она сказала это благоговейным шепотом, но в глазах ее сверкнула обида. — Ты мне его не показывала. Почему ты умолчала о нем?
— Я решила, что ты была права. То, другое, немного… Оно и вправду какое-то слишком броское. Поэтому я и передумала в последний момент.
— Ну ладно, — сказала подруга с шутливой угрозой. — Насчет платья понятно. А это? — Она ткнула пальцем в Джейса. — Это как ты объяснишь? Я же не говорила, что Петер был слишком броский, так почему же ты заменила его?
Джейс ответил раньше ее.
— Видишь ли, Тейт решила, что раз она оделась попроще, то надо сменить и кое-какие аксессуары заодно, — сказал он с мягким юмором. — А кстати, Кейли, — окинул он девушку одобрительным взглядом, — ты выглядишь прелестно, как никогда.
Тейт была рада, что Джейс не сказал и ее подруге, что она умопомрачительно хороша. И это не имело ничего общего с ревностью! Судя по тому, как Кейли покраснела, как она начала запинаться, представляя им Даниэля, даже от такого незамысловатого комплимента у нее кругом пошла голова. Тейт представляла себе, как у нее просто крыша поехала бы, скажи он ей, что она сногсшибательно хороша. А Джейс имел более чем достаточно для того, чтобы женщины теряли голову от подобных его похвал.
Взяв Джейса под руку, Тейт сказала, что им, пожалуй, пора идти в другой зал, чтобы построиться для представления мэру. Она старалась говорить беззаботно, но внутри у нее все трепетало.
— С моей удачливостью я с треском провалюсь, — тихо пробормотала она.
Крепкая мужская рука утешающе сжала ее локоть, а подняв взгляд, она встретила ободряющую улыбку Джейса.
— Ты все сделаешь прекрасно, Тейт. Имей немного веры в себя. Я с тобой.
— Почему ты не сказал, что не умеешь танцевать вальс? — прошипела Тейт с деланной улыбкой на лице, когда третий раз за несколько тактов споткнулась о ноги Джейса.
— С чего ты решила, что не умею? Просто я давно не танцевал на паркете. Ну-ка, расслабься немного! — Рукой он обнял ее за спину и притянул к себе ближе.
— Что ты делаешь? — Она нервно оглянулась вокруг. — На уроке нам говорили, что нужно сохранять между собой и партнером благоразумное расстояние.
Его буквально затрясло от сдавленного смеха.
— Тейт, но ведь они не просветили тебя, что понимать под словом «благоразумное». Расслабься.
После нескольких новых тактов она последовала его совету. Легкий вздох, и напряжение в ее теле почти исчезло, а левая рука, которая буквально вцепилась ему в плечо, теперь мягко легла на предплечье.
— Спасибо, что выручил меня. Я ценю это.
— Не за что. А давно ты гуляешь с этим Петером? Я Бог знает сколько не был дома и не имею представления о твоих самых последних эскападах.
Она подняла голову и взглянула на него.
— Мы с Петером вовсе не гуляем. Он мой друг, вот и все. А что ты имеешь в виду, говоря о моих последних эскападах? — Глаза ее враждебно сузились. — Все еще боишься, что уведу ваше семейное состояние?
— Успокойся, — примерительно сказал он. — Просто я давно не слышал, как идут твои дела. Все еще проблемы в школе?
— Отметки улучшились. Учительница по английскому меня хвалит.
— Рад слышать, — сказал он. — Но я говорю не об этом. — Выражение его лица стало серьезным. — Ребята все еще создают проблемы из-за твоей матери?
Она опустила глаза, уходя от его проницательного взора.
— Я с ними лажу.
Он подвел их соединенные в вальсе руки под ее подбородок и приподнял его.
— Правда?
И в этот момент она заметила, что на них пристально смотрит Либби Диксон. Желание позлить эту задаваку заставило ее чуть-чуть наклонить голову и слегка поцеловать руку Джейса.
Глаза Либби расширились от изумления.
Джейс прореагировал так, словно она укусила его. Он резко отдернул руку.
— Тейт! Что ты делаешь?
— Даю повод для сплетен. — Она победно улыбнулась ему, потом еще победнее парочке, которая танцевала рядом с ними. Джейс узнал блондинку, которую Тейт представила как свою недоброжелательницу Либби Диксон.
Музыка прекратилась, а когда объявили, что сейчас подадут ужин, все двинулись к назначенным им столикам.
— Забавно будет посмотреть, как Либби распишет простой поцелуй в руку.
— Ты как ребенок, который не знает, как опасно играть со спичками.
Тейт рассмеялась.
— Не беспокойся, Джейс. Я уже большая девочка и знаю, что делаю.
Когда они присоединились к его родителям за столиком, Джейс не имел твердой уверенности, что это утверждение его успокоило.
Позднее, наблюдая, как отец шутит и смеется с Тейт во время традиционного вальса «отцов и дочерей», видя, с каким искренним удовольствием мать следит за этой парой, он вдруг ясно осознал, насколько глубоко эта сумасбродная брюнетка проникла в сердца его родителей.
— Я признаю, что был не прав по отношению к ней. — Джейс адресовал это замечание матери, а сам неотрывно следил за танцем. — Думаю, пора сказать то же самое и папе.
— Слова тут не нужны. Одного того, что ты заменил Итана, чтобы не огорчать ее, вполне достаточно.
Джейс знал, что благороднее признать, что побудительной причиной, по которой он заменил Итана, явилось желание воспрепятствовать Донне одержать верх над Тейт. Когда он после обеда зашел в родительский дом, чтобы взять кое-какие вещи, которые еще не успел перевезти к себе на квартиру, то оказался свидетелем спора между братом и его подружкой.
— Как ты можешь заявлять, что любишь меня, — орала Донна, — когда идешь на вечер с другой женщиной? Как?
— Ну, Донна, ради всего святого! Разве ее можно назвать другой женщиной? Это всего лишь шестнадцатилетняя девочка!
— Шестнадцатилетняя потаскушка, ты хочешь сказать! Люди, подобные ей, не должны появляться на
