Фэнтези редко разговаривала о нем с Тейт. Однажды она обронила по какому-то поводу, что зовут его Бен и он сделался конгрессменом. Но в другой раз он уже стал Клинтом, а потом Рони и имел ферму в Айдахо.
— Ты будешь наконец есть креветки или же собираешься гонять их по тарелке весь вечер?
Очнувшись от своих мыслей, Тейт подняла голову и встретилась взглядом с Лулу.
— Когда мы в последний раз были здесь, ты говорила: молодой леди не пристало с жадностью набрасываться на еду.
— Но сделай, по крайней мере, вид, что тебе нравится еда. В чем дело, Татум?
— Ни в чем. Я просто хочу потянуть с закуской, пока не будет готово горячее и Николь не сможет влезть со своей болтовней между переменой блюд. Ты в самом деле знакома с ее отцом?
— Нет, — засмеялась Лулу. — Но пусть она думает, что да.
— Он, должно быть, какой-то известный деятель кино?
— Скорее, просто преуспевающее ничтожество, которое умеет находить налоговую щель. А теперь забудь о ней. Она просто заурядная белокурая дура из наших нуворишей. — Лулу произнесла последнее слово так, что оно прозвучало как оскорбление. — Вот почему я и упомянула о машине, о путешествии на Таити, — объяснила она. — Таких, как она, легко провести. Мода, украшения, путешествия — это все, к чему сводятся их интересы.
— Ты говоришь так, как если бы стояла выше этих нуворишей, как если бы сама принадлежала к старой аристократии.
Лулу протянула руку за бокалом вина и, отпив глоток, подержала его в руке, глядя испытующим взглядом на Тейт.
— То, кем является человек, и то, откуда он вышел, не всегда взаимосвязано. Запомни это хорошенько, Тейт.
Остаток вечера прошел спокойно. К счастью, крестная Николь так торопилась, что позволила той лишь передать Татум через официанта тисненную золотом визитную карточку с адресом в Аделаиде. «Не пропадай из виду!» — было нацарапано на обратной стороне.
Поднимаясь вместе с Лулу в свою квартиру, Тейт подумала: зачем шестнадцатилетней девочке из пансиона нужна деловая карточка? Но тут же усмехнулась, вспомнив, что Фэнтези тоже всегда имела бизнес-карточки при себе.
— О, дьявол! — вполголоса выругалась Лулу, и, проследив за ее взглядом, Тейт увидела пышнотелую черноволосую женщину, поджидавшую их у двери.
Дзета, на которую прежде работала ее мать Фэнтези, а теперь и Лулу, выглядела как пожилая оперная примадонна: толстая, с мощной грудью, выступающей из-под крикливо-безвкусного вечернего платья. Не хватало только позолоченной картонной короны, хотя надеть нечто подобное на ее взбитые и покрытые лаком иссиня-черные волосы было бы делом почти невозможным.
— Моя милая, милая Тейт! Ты просто потрясающе выглядишь сегодня вечером!
— Спасибо. Да это… старое платье Фэнтези.
То, как резко Лулу распахнула дверь, выдало ее едва сдерживаемое раздражение.
— Раздевайся и в постель, Тейт, — распорядилась она, как только они вошли. — Садись, Дзета, и рассказывай, зачем ты здесь.
— Но, может, ты мне сначала предложишь чего-нибудь выпить?
Казалось, Лулу стоило большого труда, выдавить из себя:
— Чай или кофе?
— А почему бы не выпить вина?
— Нет.
Чувствуя себя обязанной немного смягчить эту необычную для Лулу грубость, Тейт открыла коробочку с сигаретами, стоявшую на столе, и предложила гостье. Затем взяла одну и для себя. Этим она нарушила еще одно правило, которое Лулу ввела после смерти Фэнтези: Тейт не разрешалось курить при людях. Сначала ей показалось, что Лулу будет возражать против этого нарушения, но та лишь молча повернулась на каблуках и направилась на кухню.
— Я бы предпочла чай, милая, — сказала Дзета ей вслед. — Крепкий, с двумя кусочками сахара. Ну а ты, — повернулась она к Тейт, грузно усаживаясь на кожаный диван и смяв подушки позади себя, — как проводишь время на каникулах?
Было что-то такое в этой женщине, что заставляло Тейт почтительно вести себя с ней, несмотря на одуряющий запах ее духов и довольно вульгарную внешность.
— Хорошо, — сказала она.
— Не скучаешь пока?
Тейт пожала плечами.
— Да нет. Погода хорошая, бываю на пляже каждый день.
— Я думала, ты подыскиваешь себе работу с частичной занятостью. Дорри сказала, что ты спрашивала ее о работе.
— Да. Но у нее ничего для меня не нашлось. Марио зовет иногда помочь на кухне, но из-за его племянника работать там я не могу. Подожду до Нового года, а потом постараюсь найти что-нибудь. Дела могут пойти лучше… ты ведь знаешь… после того как пройдет Рождество.
Пухлая, унизанная кольцами рука Дзеты легла ей на колено.
— Быть может, быть может, милая. — Она снова откинулась на диван и сильно затянулась своей ментоловой сигаретой. — Знаешь, Тейт… — Слова эти сопровождались струей дыма и цепким взглядом из- под полуопущенных век. — Я понимаю, как тяжело тебе провести это первое Рождество без матери…
Напротив, подумала Тейт, по большей части оно было куда тяжелее, когда рядом находилась мать.
— А не хочешь ли прийти на маленькую вечеринку, которую я устраиваю для некоторых девочек у себя в рождественскую ночь?
— Нет! — Голос Лулу был резким и непреклонным.
— Почему же, Лулу? — сказала Дзета. — Будут только женщины. И тебя я, конечно, тоже приглашаю.
— Я сказала — нет. — Она оттолкнула чашку в сторону и повернулась к Тейт. — Ты наконец собираешься в постель?
— Сейчас. Но мне хочется покурить и выпить еще чашку чаю.
— Ты уже покурила, а если хочешь еще чаю, то возьми чашку с собой. Нам нужно поговорить наедине.
— Ну вот! — пробормотала Тейт, гася сигарету в пепельнице. — Знаешь что, Дзета, не позволяй ей проводить слишком много ночей вне дома! У нее от этого портится характер!
Только старшая из двух женщин улыбнулась в ответ. Лицо Лулу осталось таким же холодным, и Тейт, решив отказаться от чая, встала и направилась к двери.
— Подожди, Тейт. Так какие у тебя планы на Рождество?
Вместо ответа Тейт бросила вопросительный взгляд на Лулу.
— Мы проведем этот день у друзей, — быстро ответила та, глядя в упор на гостью. — А что?
Дзета снова засмеялась.
— Лу, дорогая! Ты в самом деле превращаешься в мамашу, дрожащую за свое дитя. Просто у меня есть маленький подарок для Тейт, и я подумала, что если вы будете дома, то утром на Рождество я зайду, чтобы вручить его. Но раз вы не… — Она открыла свою элегантную, вышитую золотом сумочку и достала длинную кожаную коробочку. — Это тебе, Тейт, дорогая. Веселого Рождества!
Волнение охватило Тейт, она взяла коробочку и снова села на диван.
— Спасибо, Дзета. — Она наклонилась и поцеловала женщину в обе щеки. — Я открою ее утром на Рождество.
— Ну что за чепуха! Ты ведь уже не ребенок! Открой-ка ее теперь.
С тех самых пор как Фэнтези стала работать на нее, Дзета ни разу, кажется, не изменяла своему правилу делать ей подарок на Рождество или на день рождения. Обычно это была одежда или вещи для школы. Тейт думала, что традиция эта кончится теперь, когда Фэнтези не стало, но в прошлом месяце
