Открывая дверцу машины, Джейс бросил на нее скептический взгляд.
— В таком случае все, что я могу сказать тебе, это… садитесь, миссис Митчел.
Пока они ехали по направлению к центру, Тейт передала Джейсу содержание своего разговора с этой женщиной и общее впечатление от нее. В целом Кэрол производила впечатление приятной и умной, хотя изо всех сил старалась показать, что работает не потому, что нуждается в деньгах, а просто от скуки, отдавая все свободное время теннисным кортам и ланчам с друзьями.
— Не знаю, хочет ли она казаться легкомысленной, праздной дамочкой или просто не желает, чтобы ее набитые деньгами клиентки считали себя выше нее, — говорила она Джейсу. — Но эта особа спросила, где я живу, и, когда я ответила, что в Килларе, она кинулась перечислять имена женщин, которых я якобы должна знать. Некоторые я* знала по светской хронике, но имена других мне ничего не говорили. Она их, вероятно, причесывает.
Джейс нахмурился.
— И что же ты ей сказала?
— Я блефовала, — ухмыльнулась Тейт. — Если она говорит, к примеру, о Кармел Ван-Эстон или что- нибудь столь же чопорно звучащее, я отвечаю: «Это та, которая была Кармел Пиллингтон до замужества?» Или же говорю: «Знакомая фамилия, но — ах! — я уехала в Европу, как закончила Челмсфордский пансион и вернулась только месяц назад». А потом начала трепаться о заморских событиях.
— Хорошо. Очень хорошо. А кроме того, что она работает не из-за денег, тебя в ней больше ничего не удивило?
— Еще одна вещь. Ты говорил, что страховая компания дала ее адрес в Роузелле, верно?
Джейс искоса взглянул на нее.
— Да, а что?
— Ну, мне послышалось, будто она сказала, что живет в Розенвилле.
— Может, ты ошиблась?
— Возможно, — вздохнула Тейт. — Видимо, мне надо было уточнить этот пункт, не правда ли?
— А почему ты этого не сделала? — не отрывая глаз от дороги, спросил он.
Она пожала плечами.
— Я не хотела показаться ей слишком любопытной. Я попыталась узнать это косвенным образом, спросив, какой вид из окна ей нравится больше всего, и она ответила, что любит вид на воду, даже если он крошечный. Это ничего не прояснило, потому что в Роузелле тоже видно море.
— Но не так впечатляюще, как из некоторых точек Розенвилля. Вероятно, адрес в Роузелле — это липа, и она только получает пособие оттуда, — самодовольно ответил Джейс. — Это объясняет, почему мне не удалось увидеть ее входящей или выходящей из дома, когда я дежурил там на днях. Похоже, ты спасла «Бентаг» от бесполезной траты времени…
Поняв, что ее информация может быть более важной, чем она предполагала и Джейсу она понравилась, Тейт не удержалась, чтобы не похвалиться:
— Вот видишь! Я же говорила, что могу сделать это!
— Я ни минуты не сомневался.
Это была правда, но сдержанность его ответа могла обидеть ее, поэтому Джейс ожидал уже какой- нибудь скептической или язвительной реплики. Но Тейт не сказала ничего. Он бросил на нее быстрый взгляд.
— Тейт? — Она повернула к нему голову от окна, и даже при тусклом свете салона он заметил, что она расстроена. — Эй, пробормотал он. — Что я сказал такого…
— Ты ни при чем. — Ее взгляд скользнул по кричащим неоновым вывескам, мимо которых они проезжали. — Все изменилось здесь, — тихо сказала она. — И в то же время осталось прежним.
И тут только Джейс осознал, что она говорит о том месте, где они проезжали — о Кингс-Кроссе. Потому что, когда они торопились в Дабл-Бей, он поехал прямым путем, через город, но, возвращаясь обратно, автоматически сделал крюк через Кросс. У него вошло в привычку — прочесывать этот район всякий раз, как оказывался поблизости, в надежде наткнуться на кого-то из пропавших подростков, разыскиваемых «Бентаг». Он даже не подумал о том, что этот район может вызвать у Тейт воспоминания.
— Вероятно, оттого, что я часто работаю здесь, я так не замечаю изменений. Но я понимаю, что ты имеешь в виду: лицо Кингс-Кросса осталось тем же самым, но названия клубов, кабаков и прочих заведений меняются все время. Видимо, для тебя, не бывавшей здесь три года, это удар.
Тейт не сказала ему, что не бывала здесь больше чем три года. В ранней юности, когда Кейли и остальные их друзья отправлялись «прошвырнуться по Кроссу», если заведения в остальной части города уже закрылись, она ни разу не ездила с ними.
И «удар» не совсем то слово, чтобы описать, что она чувствовала. «Ностальгия» тоже не подходило, потому что горькие воспоминания, вызванные этими знакомыми видами за окном автомобиля, были оттеснены более тревожным ощущением. Оно охватило ее в тот миг, когда она увидела светящуюся рекламу кока-колы. Ощущение, что прошлое, что ни говори, определяет настоящее. А может быть, и это только вопрос времени, оно начнет влиять и на будущее.
Она попыталась отогнать эту мысль, но заметила, что невольно старается узнать лица женщин, стоявших на знакомых перекрестках, старается, но не узнает. Восемь лет породили новое поколение уличных девиц, а также и новую генерацию тех, кто «работал» в более приличных и дорогих публичных домах. А если так, что случилось с прежними? Что, спросила она себя не в первый раз, но впервые без чувства обиды, что случилось с Лулу?
— Давай остановимся, — попросила она. — И немного пройдемся.
Первым побуждением Джейса было отказаться, хотя он и не понимал почему. Ведь в этот час, вечером в четверг, тут не было ничего опасного. И все же он согласился, пусть и не очень охотно.
— Давай, — сказал он. — У тебя есть какая-то особая причина для этого?
Тейт кивнула. Грустная улыбка играла на его губах, создавая впечатление, что она не просто хотела, а должна была это сделать.
— Для меня пройтись по Кингс-Кроссу значит нечто большее, чем для других людей.
Он держал ее руку, когда они шагали среди шума и многоцветья этого всем известного злачного района, но глаза его были прикованы к Тейт, а не к той веренице грустных, смешных или просто отвратительных типов, которые попадались им на каждом шагу. Он видел множество самых разных эмоций, мелькающих на ее прекрасном задумчивом лице, но удерживался от того, чтобы спросить, что их вызвало.
Хотя Джейс и вел ее под руку, он позволил ей самой выбирать темп и направление. Он потворствовал ее желанию то бросить мелочь уличному музыканту, который трогательно выводил печальную мелодию на саксофоне, то купить манговое мороженое-рожок в уличном кафе, то постоять перед витриной какого- нибудь магазина. Но его покорность иссякла, когда она потянула его в попавшийся на дороге секс- шоп.
— Не будь ханжой, Джейс Бентон! — сказала она ему. — Я ведь спала с тобой, помнишь?
— Знаю, — пробормотал он. — Но не сегодня. А после столь долгого воздержания я боюсь, что, войдя с тобой туда, могу подвергнуться аресту за непристойное поведение.
Смеясь, она затащила его внутрь и потом продолжала терзать, выспрашивая его мнение обо всех этих приспособлениях и штучках, выставленных на продажу.
— Хватит! — наконец не выдержал он. — Едем домой. Немедленно. — И, вытащив ее на улицу, практически запихал эту хохочущую ведьму в машину.
— Леди, — сказал он мрачно, усевшись за руль. — Надеюсь, вы не рассчитываете, что вам удастся поспать сегодняшней ночью. Я чувствую себя сейчас так, что не дам вам никакого шанса на это.
— Мне не нужен сон сегодня ночью, Джейс. — Ее рука дрожала, когда она коснулась его щеки. — Мне нужен ты! — Это правда, подумалось ей, но правда еще не вся, ибо как никогда остро она чувствовала сейчас, что он нужен ей не только в физическом смысле.
А когда отъезжали, она не удержалась, чтобы не оглянуться назад, на гипнотически сверкающую в ночи, знакомую ей с юных лет вывеску кока-колы. Да, осознала она, по какой-то причине ей хотелось сегодня ночью большего, чем просто физической близости с Джейсом.
