блеск.
— Тем не менее, дорогая, именно этим мы займемся сегодня утром.
— Странно, что ты не добавил что-то вроде «постарайся получить от этого как можно больше удовольствия», — ответила она презрительно.
— Это твои слова, а не мои.
— Я чувствую, тебе нравится мной распоряжаться.
Он что-то проворчал негромко и вдруг неожиданно для жены резко свернул с дороги и остановил машину у обочины. Они еще не достигли пригорода Сиднея, и с двух сторон шоссе тянулись зеленые луга.
— Зачем ты остановился? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
— Я намерен прямо здесь и сию же минуту выяснить с тобой отношения, моя упрямая женушка.
— Послушай-ка! — проговорила Флора сквозь зубы. — Ты можешь издеваться надо мной как угодно, но то, что тебе удалось заставить меня выйти за тебя замуж, еще не означает, что я собираюсь быть в твоих руках послушной глиной!
— Вот как ты заговорила!
— Да, так, — отрезала она.
— Неужели тебе кажется, что ты всегда права?
— Замолчи, — произнесла она ледяным тоном, и на ее щеках выступили красные пятна.
— Я полагаю, неловко напоминать тебе о наших упоительных ночах. С этим как? — Он задумчиво посмотрел на нее и небрежно провел пальцем по ее разгоряченной щеке. — Ну хорошо, ты победила. — Она вскинула на него широко раскрытые гневные глаза. — К сожалению, если мы едем обратно, с обещанным Кэтти пони придется повременить. Ведь у нее не будет возможности доказать нам, какая она взрослая, но ничего не поделаешь…
Он снова включил мотор, взглянул в зеркало и, вырулив на линию разворота, повернул машину назад.
— Да ты просто!.. — прошептала Флора, белея от гнева.
— Тебе решать, дорогая, — неумолимо откликнулся он.
— Поворачивай назад! — скомандовала она. — Я дам это интервью, но не жди, что я еще когда- нибудь в жизни позволю лепить из себя то, что тебе захочется.
Он негромко рассмеялся и, снова развернув автомобиль, сказал:
— Я принимаю вызов, Флора.
— Слава Богу, что все так быстро закончилось.
Флора глубоко вздохнула и на миг оторвалась от своего занятия. Она только что сняла свой сиреневый костюм и собиралась надеть что-нибудь легкое. Спальня в особняке на Пойнт Пайпер была залита солнцем. День стоял невыносимо жаркий. Григ, который вошел секундой раньше, закрыл дверь и прислонился к ней широким плечом.
— Да, на удивление быстро, — откликнулась она, поворачиваясь к нему спиной и аккуратно вешая жакет на плечики.
— Не хочешь искупаться? — лениво предложил он. — Теперь нам ничто не помешает, мы можем располагать собой совершенно свободно. Между прочим, — он выпрямился и сделал несколько шагов по направлению к ней, — ты была на высоте, дорогая. Невозмутимая, очаровательная, спокойная — тебя не удалось сбить ни одним вопросом.
— Вот и прекрасно. Теперь ты можешь отправить меня обратно в имение.
— Мне показалось, ты решила дать Кэтти шанс проявить самостоятельность. Но в любом случае, — продолжил он, понизив голос, скользя взглядом по ее телу, — у меня есть для тебя интересное предложение.
— Нет, — прошептала она, чувствуя, как внезапно пересохло в горле. — Ты этого не сделаешь.
— Интересно, а, что ты решила, я собираюсь сделать?
— Наверное, силой уложить меня в постель? — пробормотала она еле слышно и, овладев собой, добавила: — Но удовольствия ты, дорогой, не получишь. Это я тебе обещаю.
— Послушай, крошка. — Он решительно взял ее за руки. — Я уверен, что нам незачем ссориться. Мне жаль, что тебе так ненавистно общение с прессой, хотя причины мне до сих пор не вполне ясны. Но поверь, так было лучше. Вспомни, ты сама сказала мне пару недель назад, что я все в нашей совместной жизни делаю правильно.
— Я имела в виду другое. — Она замолчала, покусывая губу.
— Тогда объясни мне, что.
Флора поморщилась, но отступать было поздно.
— Наверное, я почувствовала себя незащищенной, слабой. Словно я — пачка банкнот, нечто неодушевленное, чем ты распоряжаешься по собственному усмотрению. Я не вещь, Григ! Я живая, у меня есть душа и гордость, а ты все время пытаешься подавить во мне чувство собственного достоинства.
— А разве мы не договаривались, что, поскольку наш союз основан не на страстной любви, а лишь на достаточно сильном взаимном влечении, — спросил он вкрадчиво, — каждый из нас будет продолжать жить своей собственной жизнью? — Флора не знала, что ответить, и только смотрела на него во все глаза. — И если вдуматься, — продолжал Григ с прежней убийственной кротостью, — только в тех случаях, когда наши жизненные интересы перекрещиваются, я и позволял себе организовывать кое-какие мероприятия, которые служат нашим общим целям. Все остальное время ты сама себе хозяйка. И имеешь все возможности заниматься тем, что, по твоим словам, тебе больше всего нравится. Тем более что теперь у тебя есть денежные средства действовать с большим размахом. Но может быть… — Он вдруг замолчал и впился в нее таким пронзительным взглядом, что Флоре отчаянно захотелось куда-нибудь убежать и спрятаться. — Может быть, ты пытаешься сказать, что все твои прежние увлечения начали тебе понемногу приедаться?
Да! — ответила она про себя. Потому, что я больше не хочу надеяться только на себя. Я хочу, чтобы мы понимали друг друга, хочу твоей любви, Григ. Хочу сама любить открыто. Но почему я не могу просто в этом признаться? Неужели это гордость, глупая тщеславная гордость? Или же я все еще боюсь повторить судьбу мамы?
— Так что же, дорогая? — Григ подчеркнуто вежливо ожидал ее ответа, но она продолжала молчать. — Или же это желание всегда и во всем брать верх, чтобы потом свободнее распоряжаться моими деньгами?
На секунду Флоре показалось, что сейчас она потеряет сознание, — настолько неожиданным был удар. Но еще через секунду она резким движением высвободила свои руки и ответила почти спокойно:
— Нет. Все не так, Григ. Я буду рада продолжать наши прежние чисто деловые отношения. И спать с тобой мне тоже нравится. — Ей удалось выдавить некоторое подобие улыбки. — А сейчас, если ты ничего не имеешь против, я, пожалуй, пойду немного поплаваю.
— Ты думаешь, все лучше оставить как было?
— Этого я не знаю.
— Тогда я хотел бы предложить кое-что другое.
Больше Флора не могла сдерживаться.
— Ради Бога! — воскликнула она с отчаянием. — Это же все равно, что просить меня любить тебя за деньги! — Предательские слезы неудержимо заструились по ее щекам. — Если ты считал, что я занимаюсь этим с самого начала…
Григ, наверное, целую минуту стоял неподвижно, глядя, как она вытирает платочком мокрые от слез щеки, как судорожно вздрагивают ее опущенные плечи. Взгляд его оставался непроницаемым, губы были сжаты в узкую жесткую полоску. Увидев, что она немного успокоилась, он со вздохом обнял ее за плечи и привлек к себе. У Флоры уже не оставалось сил, чтобы противиться.
Он шепнул ей на ухо:
— Все-таки я думаю, что мы стоим друг друга… Прости. Ты согласна пойти со мной в постель просто потому, что безумно нужна мне?
