памяти, не оставив по себе ни сожаления, ни обиды, ни жажды мести — ничего. Ее больше нет.
Симона молчала, не в силах вымолвить ни слова.
— Бенджамин! — Глаза ее наполнились слезами, и, беспомощно улыбнувшись, она сказала: — Я люблю тебя!
— У меня появилась отличная мысль относительно места, где мы могли бы провести наш медовый месяц, — произнес он час спустя, продолжая нежно, но сильно, словно боясь вновь потерять, прижимать ее к себе… Они лежали в постели и слушали шум океана. — Что ты скажешь насчет Австралии?
Глаза ее расширились.
— Конечно, конечно, дорогой! Ведь мы сможем войти в священную пещеру Улуру и прикоснуться к таинственным росписям, изображающим Время грез!
— И древние Боги и герои благословят нас…
Глаза ее сияли любовью, и он не нашел в них и тени сомнения или недоверия.
— Мы никогда больше не расстанемся и никогда не отпустим руки друг друга, — тихо сказала Симона, продолжая целовать его. — Ведь так, мой упрямый путешественник, покровитель китов?
— Конечно! — улыбнулся Бен. — Ты помнишь?..
— Как мы встретились впервые и уставились друг на друга, словно пораженные молнией. Так иногда начинается любовь — как гром среди ясного неба, как гроза в ту ночь, когда мы были вдвоем на яхте… Но самое главное и самое лучшее у нас еще впереди, правда?
— Я понял это в первую же минуту, как только ты открыла мне дверь и взглянула своими прекрасными синими глазами. Понял, но боялся поверить. Спасибо, что дождалась меня, я так долго шел к тебе!
КОНЕЦ
Внимание!
Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам
