наибольшего приближения к нему в пределы орбиты Меркурия. Листы светоотражающей фольги, уже собранные Торином Флетчером в гигантский тент, защитят их от жары, в десять раз превышающей полуденный зной в Сахаре. Если люди будут поддерживать свой солнечный зонтик в порядке, то бояться им было нечего, кроме скуки. Пока «Геркулес» догонит их, пройдет более трех месяцев.
Они были в безопасности и уже принадлежали истории. Но на Земле никто не знал, продолжится ли она. Компьютеры Космического патруля сейчас могли гарантировать лишь то, что Кали-2 не столкнется впрямую с крупными участками суши. Это несколько успокаивало, но не могло предотвратить массовую панику, тысячи самоубийств, нарушений закона и порядка. Только незамедлительное присвоение себе Всемирным советом диктаторских полномочий предотвратило еще худшие катаклизмы.
Люди на борту «Голиафа» наблюдали за всем этим с озабоченностью, беспокойством, хотя и с некоторой отстраненностью, словно взирали на события, уже относившиеся к далекому прошлому. Что бы ни случилось с Землей, члены экипажа знали, что пройдет немного времени, и они окажутся на своих планетах, навсегда отмеченные памятью о Кали.
Огромный полумесяц Луны изогнулся через все небо, зазубренные горные пики вдоль рубежа света и тени горели неистовым сиянием лунного рассвета. Но пыльные равнины, пока не тронутые Солнцем, не были погружены в абсолютную темноту. Их озарял слабый свет, отраженный от облаков и континентов Земли. Здесь и там по мертвому некогда пейзажу рассеялись горящие светлячки, отмечавшие первые постоянные поселения, выстроенные человечеством за пределами своей родной планеты. Капитан Сингх легко узнал базу «Клавий», Порт-Армстронг, Платон-Сити… Роберт даже видел ожерелье слабых огоньков вдоль Транслунной железной дороги, по которой возили драгоценный груз воды из ледяных шахт Южного полюса, и Синус Иридум, где целую жизнь назад он достиг своего первого короткого мгновения славы.
До Земли оставалось каких-то два часа.
ВСТРЕЧА ЧЕТВЕРТАЯ
Кали-2 вошла в атмосферу перед самым восходом, в ста километрах над Гавайями. В одно мгновение гигантский огненный шар зажег над Тихим океаном искусственный рассвет, пробудил от сна дикую природу на мириадах его островов. Но не людей!.. В эту ночь уснули только те, кто предпочел искать забвения в лекарствах.
В Новой Зеландии жар от топки, несущейся с орбиты, поджег леса, растопил снег на вершинах гор и вызвал схождение лавин в долины. По невероятно счастливой случайности основной тепловой удар пришелся по Антарктиде, тому самому континенту, который лучше других смог его погасить. Даже Кали не удалось смести все эти километры полярного льда, но великому таянию предстояло изменить береговую линию по всему земному шару.
Никто из тех, кто выдержал звук прохождения Кали, был не в состоянии впоследствии описать его. Все записи представляют собой не более чем бледные отголоски. Видеозапись же была превосходна, грядущие поколения будут смотреть ее с трепетом. Но все это и близко не могло сравниться с ужасающей действительностью.
Через две минуты после вхождения в атмосферу Кали ушла обратно в космос. Максимальное приближение к Земле составило шестьдесят километров. За две минуты она унесла сотню тысяч жизней и причинила ущерб на триллион долларов.
Человечеству очень и очень повезло.
На следующий раз оно будет подготовлено гораздо лучше. Орбиту Кали столкновение изменило столь резко, что астероиду уже никогда больше не суждено представлять для Земли опасность, но вокруг Солнца еще вращался миллиард других летающих гор.
Комета Свифта — Туттля уже приближалась к перигелию. У нее было предостаточно времени, чтобы еще раз передумать.
ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ И ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ
Мой интерес к теме астероидной опасности начинает сейчас напоминать молекулу ДНК. Цепочки фактов и вымыслов переплетены неразрывно. Позвольте мне распутать их, идя в хронологическом порядке.
В далеком 1973 году «Свидание с Рамой» начиналось следующими словами:
«Рано или поздно это должно было случиться. 30 июня 1908 года, задержись Тунгусский метеорит на три часа или приземлись он на четыре тысячи километров западнее — величины ничтожно малые в масштабах Вселенной, — могла бы пострадать Москва. 12 февраля 1947 года на волоске от гибели оказался другой русский город: второй великий метеорит XX века взорвался менее чем в четырехстах километрах от Владивостока, и этот взрыв по силе мог бы соперничать с только что изобретенной атомной бомбой.
В те дни у человечества просто не было средств оградить себя от космической бомбардировки, от выстрелов вслепую, некогда изувечивших поверхность Луны. Метеориты 1908 и 1947 годов упали на безлюдные, дикие места. Но к концу XXI столетия на Земле не осталось районов, которые можно было бы без опаски использовать как полигоны для небесной артиллерии. Человек расселился от полюса до полюса. И произошло неизбежное…
Лето 2077 года выдалось исключительно теплым и ласковым. Утром 11 сентября, в 9 часов 46 минут по Гринвичу, жители Европы поневоле обратили внимание на ослепительный огненный шар, появившийся на восточном небосклоне. За считаные секунды он затмил своим сиянием Солнце и, бесшумно перечеркнув небо, оставил за собой клубящийся дымный след.
Со скоростью пятьдесят километров в секунду тысячи тонн железа и камня рухнули на равнины Северной Италии, уничтожив за несколько огненных мгновений труд тысячелетий. Города Падуя и Верона были стерты с лица земли, и последние из красот Венеции навеки ушли на дно морское — воды Адриатики с ревом хлынули в гигантскую вмятину.
Погибло шестьсот тысяч человек, общий материальный ущерб превысил триллион долларов. Но чем измерить невосполнимые потери, которые понесли искусство, история, наука и вообще весь род человеческий? За одно-единственное утро люди словно бы начали и проиграли страшную войну; лишь немногим послужили утешением изумительной красоты восходы и закаты, которые дала миру пыль катастрофы, — ничего подобного он не видел с 1883 года, с извержения Кракатау.
Едва прошел первый шок, человечество ответило на несчастье решительностью и сплоченностью, немыслимыми в иные, более ранние эпохи. Разумеется, катастрофа таких масштабов могла и не повториться через тысячи лет, но кто бы поручился, что завтра она не разразится вновь… Бедствия в следующий раз могли оказаться еще ужаснее.
И было решено, что «следующего раза» не будет.
Так зародилась система «Космический патруль»»[29].
Вопреки всеобщему представлению, я закончил роман словами: «Все, что бы они ни делали, рамане повторяют трижды», но не имел ни малейшего намерения писать продолжение, а тем более трилогию. Концовка казалась удачной и представляла собой позднейшее добавление. Потребовалось вмешательство Питера Губера и Джентри Ли, чтобы заставить меня передумать (смотри предисловие к «Раме II»), и никто не удивился больше меня самого, что в 1986 году я снова обратился к Раме.
Но к тому времени произошли еще некоторые события, и астероидная угроза попала на первые полосы газет. В известной работе «Внеземные причины позднемелового вымирания» («Сайенс», 1980) лауреат Нобелевской премии Луис Альварес и его сын, геолог, доктор Уолтер Альварес выдвинули сенсационную теорию, объясняющую внезапную гибель динозавров — возможно, самой успешно развивавшейся формы жизни, когда-либо появлявшейся на планете Земля, после акул и тараканов. Как
