кислорода до десяти раз. А теперь пошли в шлюз, проверим твою подвижность…
— Только что прибыла команда из МТИ, — объявил по трансляции наблюдатель от Межпланетного олимпийского комитета. — Марафон начнется через пятнадцать минут.
— Прошу подтвердить работу всех систем, — прошуршал в ухе у Роберта Сингха голос судьи. — Номер первый?
— О'кей.
— Номер второй?
— Да.
— Номер третий?
— В порядке.
Но от номера четвертого из Калтеха ответа не последовало. Он очень неуклюже ковылял в сторону, уходя с линии старта.
«Нас остается всего шестеро», — подумал Сингх, ощутив мимолетный прилив сочувствия.
Не везет же! Прилететь с самой Земли и в самый последний момент нарваться на отказ оборудования! Но там у них проведение полноценных испытаний было невозможно, не нашлось бы ни одного симулятора необходимых размеров. Здесь же достаточно было всего лишь выйти из шлюза, и в твоем распоряжении столько вакуума, что всем хватит.
— Начинаю отсчет. Десять, девять, восемь…
Это соревнование было не из тех, что можно выиграть или проиграть на стартовой линии. Сингх чуть выждал после слова «ноль», тщательно выверил угол старта и только тогда совершил толчок.
Расчетами занимались многие математики. Почти целая миллисекунда машинного времени аритеховского компьютера была уделена этой проблеме. Вшестеро меньшая сила тяжести на Луне являлась наиболее важным, но далеко не единственным фактором. Плотность скафандра, оптимальная величина потребления кислорода, тепловые нагрузки, усталость — все это пришлось учесть. Но прежде надо было решить давний спор, уходящий к временам появления первых людей на Луне. Что лучше — подскакивать или делать длинные прыжки?
То и другое годилось вполне неплохо, но прецедента тому, что он пытался проделать сейчас, еще не бывало. До сегодняшнего дня все космические скафандры являлись громоздкими агрегатами. Они ограничивали подвижность, добавляли человеку столько массы, что требовалось приложить усилие не только для того, чтобы начать двигаться, но и при остановке, иногда не меньшее. Эта конструкция была совершенно иной.
Роберт Сингх пытался объяснить различия, не выдавая коммерческой тайны, во время одного из непременных интервью перед забегом.
— Как нам удалось сделать его таким легким? — отвечал он на первый вопрос. — Прежде всего скажу, что скафандр не приспособлен для использования в дневное время.
— Почему это так важно?
— Ему не требуется система теплоизоляции. Солнце может обрушить на вас больше киловатта. Вот почему мы бежим ночью.
— А-а. У меня возникал этот вопрос. Но вы не рискуете слишком замерзнуть? Разве лунной ночью не холодает до пары сотен градусов ниже нуля?
Сингху удалось не улыбнуться, когда он услышал этот простодушный вопрос.
— Ваше тело вырабатывает все необходимое вам тепло, даже на Луне. А если вы бежите марафон, то гораздо больше, чем вам необходимо.
— Но сможете ли вы бежать, спеленатый как мумия?
— Подождите, сами увидите!
Находясь под надежной защитой студии, он говорил довольно уверенно. Теперь же, когда он стоял на безжизненной лунной равнине, фраза «как мумия» припомнилась ему и никак не хотела уходить. Сравнение было не самое жизнеутверждающее.
Сингх утешал себя мыслью, что оно не вполне точное. Он был не запеленат в бинты, а упакован в два облегающих костюма — один активный, другой пассивный. Внутренний, сшитый из хлопка, охватывал его от шеи до лодыжек и содержал в себе компактную сеть узких пористых трубок, которые должны были отводить пот и лишнее тепло. Поверх него был надет прочный, но очень гибкий защитный внешний костюм, сделанный из эластичного материала и пристегивавшийся к шлему уплотнительным кольцом, что давало обзор в сто восемьдесят градусов. Когда Сингх спросил: «Почему не круговую видимость?», ему жестко ответили: «Когда бежишь — не оглядывайся».
Теперь настал момент истины. Он спружинил обеими ногами сразу и вытолкнул себя вверх под малым углом, намеренно стараясь тратить как можно меньше сил. Через две секунды Роберт достиг высшей точки своей траектории и двигался параллельно лунной поверхности, метрах в четырех над нею. На Земле, где прыжки в высоту на полвека застряли на отметке чуть ниже трех метров, это стало бы новым рекордом.
На мгновение время замедлилось и едва ползло. Сингх видел бескрайнюю сверкающую равнину, тянущуюся до непрерывной изогнутой линии горизонта. Земной свет, косо падавший из-за правого плеча, создавал необыкновенную иллюзию того, что Синус Иридум покрыт снегом. Все остальные бегуны шли впереди, некоторые поднимались, некоторые падали, каждый по своей пологой параболе. Было ясно, что один из них снижается вперед головой. Хорошо, сам Сингх не допустил такого досадного просчета.
Он приземлился на ноги, взметнув облачко пыли. Позволив силе инерции увлечь его вперед, Роберт дождался, пока тело восстановит прямой угол, и тогда снова взмыл вверх.
Секрет лунных забегов, как быстро обнаружил Сингх, состоял в том, чтобы не подпрыгивать чересчур высоко и не приземляться потом по слишком крутой траектории, теряя энергию при ударе о поверхность. Он поупражнялся несколько минут, нащупал нужный компромисс и вышел на равномерный ритм. При таком однообразном рельефе местности невозможно было понять, насколько быстро двигался Роберт, но он проделал уже больше половины пути до первой километровой отметки.
Что еще важнее, Сингх догнал остальных. На расстоянии ста метров за ним никого не было. Вопреки совету не оглядываться, он мог позволить себе роскошь следить за ходом состязания. Роберт обнаружил, что сейчас в забеге помимо него осталось всего три участника, и ничуть не удивился.
— Тут становится одиноко, — сказал он. — Что случилось?
Канал связи, по идее, считался конфиденциальным, но Сингх сомневался в том, что так оно и есть. Остальные команды и пресса наверняка отслеживали его.
— У Годдарда обнаружилась скрытая неполадка. А ты как?
— Состояние семь.
Любой, кто подслушивал этот разговор, мог бы легко догадаться, что это означает. Ну да ладно. Семь считалось счастливым числом, и Сингх надеялся, что сможет использовать его и дальше, вплоть до конца забега.
— Только что прошли один километр, — сказал голос у него в ухе. — Время от начала забега — четыре минуты десять секунд. Номер два — в пятидесяти метрах за тобой, держит дистанцию.
«Надо бы постараться, — подумал Сингх. — Километр за четыре минуты сделает кто угодно, даже на Земле. Но это я еще не приноровился».
На втором километре он взял ровный, удобный ритм и покрыл эту дистанцию чуть меньше чем за четыре минуты. Если он сможет продолжать в том же духе, хотя это, конечно, невероятно, то к финишной черте выйдет примерно через три часа. Никто не знал наверняка, сколько времени займет на Луне прохождение традиционных сорока двух километров марафона. Предположения варьировались от крайне оптимистичных двух часов до десяти. Сингх надеялся уложиться в пять.
Скафандр, похоже, работал так, как и было обещано. Он не слишком сковывал движения, а регулятор подачи кислорода успешно справлялся с требованиями, которые предъявляли ему легкие. Сингху начало нравиться такое занятие. Это был не просто забег, а нечто неизведанное для всего человечества, открытие совершенно новых горизонтов в спорте, возможно, много где еще.
Через пятьдесят минут, на десятикилометровой отметке, Сингх получил сообщение с поздравлениями:
