мотивам «ар деко».
— Иен был в городе две недели назад. Я водил его на место предполагаемого строительства. У него появилась идея, как построить башню, не используя владение Капланов. На прошлой неделе я сообщил Эдаму, что мы рассматриваем альтернативный вариант.
— Колифф знал, что мы не поддерживаем его проект? — задал вопрос Литл.
— Да, знал. Колифф организовал собственную компанию, полагая, что мы без него не обойдемся. Но он просчитался. Я сказал его жене — вернее, вдове, — что нам надо увидеться на той неделе. Я объясню, что мы не нуждаемся в ее земельном участке, но готовы дать за него хорошую цену.
— Если она согласится… — начал Кертис Литл.
— Если она согласится, Иен Максвелл сделает проект здания для того места, где мы изначально собирались его поставить. Если же нет, проект будет видоизменен, но хуже от этого не станет.
Кертис Литл внимательно изучил макет.
— Питер, — сказал он, — вы можете принять видоизмененный проект, но при этом пострадает эстетическая ценность здания и в нем будет гораздо меньше полезной площади. Я вовсе не уверен, что мы станем вкладывать в это деньги.
Питер Ланг улыбнулся:
— Да, но Колифф-то этого не знал.
Джон Гилмер смотрел через стол на Питера Ланга. Небольшой дорожный инцидент спас Ланга от смерти, но он так и не выказал ни малейшего сожаления по поводу гибели Эдама Колиффа и еще троих людей.
Ланг все еще в ярости по поводу того, что Эдам Колифф оказался настолько удачлив, что перешел ему дорогу с этой покупкой, решил Гилмер. И сейчас, когда тот погиб, Ланг злорадствует, так как уверен, что получит участок Капланов за назначенную им цену.
И еще одно соображение. Сын Гилмера, полузащитник футбольной команды колледжа, часто приходил после игры со значительно худшими увечьями, чем получил Питер Ланг, столкнувшись с трейлером.
После заупокойной службы Джек Склафани и Джордж Бреннан вошли в кабинет Джека с горячими сандвичами и стаканчиками дымящегося кофе в руках.
Они ели в тишине, глубоко задумавшись. Затем одновременно сунули фольгу, салфетки и несъеденный маринованный чеснок обратно в пластиковые коробки и выбросили все в мусорную корзину.
— Чем ты так расстроил вдову Райана?
— Думаю, нам стоит к ней зайти, — сказал Склафани. — У нее могут быть доказательства того, что взрыв — дело рук ее мужа. Интерпол ответил на запрос относительно Каплана?
— Список его судимостей в Австралии длинен, как Барьерный риф. По большей части мелочи, кроме одного случая. Он был арестован за то, что вез в багажнике взрывчатку, украденную в фирме, где работал. Было подозрение, что его наняли что-то взорвать, но доказательств не нашли.
Склафани встал.
— Просим ордер на обыск?
— Конечно. Думаю, судья выдаст.
— Все же сначала мне очень хочется поговорить с Лайзой Райан, — сказал Джек Склафани.
Дом для престарелых Олд-Вудс находился рядом с оживленным шоссе, но, когда Нелл свернула на подъездную аллею, все приметы пригорода сразу исчезли. Она припарковала машину и вошла в богато обставленную приемную.
Симпатичная служительница, представившаяся Джорджиной Мэтьюс, волонтером, отвела ее на третий этаж.
— Для миссис Джонсон смерть дочери была большим потрясением. Мы все пытаемся ей помочь, но она зла на весь мир.
Что ж, значит, не я одна такая, подумала Нелл.
Джорджина постучала в дверь и заглянула в комнату.
— Миссис Джонсон ждет вас, — сказала она Нелл.
Рода Джонсон, глаза закрыв, лежала в шезлонге. На вид ей было под восемьдесят. Нелл поразилась — эта широкоплечая женщина с пышными волосами цвета соли с перцем нисколько не походила на болезненно-худую, с прямыми редкими волосами Уинифред.
Старуха открыла глаза.
— Мне говорили, что вы приедете. Наверное, вы ждете от меня благодарности.
— Не надо так, миссис Джонсон, — сказала Джорджина.
Рода Джонсон не обратила на нее внимания.
— Уинифред прекрасно работала у Уолтерса и Арсдейла. Они платили ей достаточно, чтобы она могла перевести меня сюда. Предыдущий дом для престарелых был сплошным кошмаром. Я много раз говорила ей, чтобы она не шла работать к вашему мужу. Она и слушать не хотела. Но я ведь была права?
— Я очень сожалею о гибели Уинифред, — сказала Нелл. — Понимаю, как вам сейчас тяжело. Я приехала узнать, не могу ли я чем-нибудь вам помочь.
— Оставлю вас вдвоем, — тихонько сказала Джорджина и добавила, обращаясь к Роде Джонсон: — Ведите себя хорошо.
— Миссис Джонсон, я могу вас понять. Я тоже потеряла самого близкого человека. Если вы хотите, чтобы я ушла, не стану вам надоедать.
— Вы здесь ни при чем, — миссис Джонсон говорила уже не так агрессивно. — Но у Уинифред была хорошая работа. Подумала ли она обо мне, когда перешла в фирму вашего мужа? Нет, конечно.
— Возможно, у нее есть страховка, которая позволит и дальше оплачивать ваше пребывание здесь.
— Она мне об этом не говорила.
— Был ли у Уинифред сейф в банке?
— Что бы она туда клала?
— А где она держала личные документы?
— У себя в квартире, в письменном столе. Хорошая квартира и недорогая. Я бы переехала туда, если бы не артрит.
— Может быть, кто-нибудь из соседей посмотрит, что там у нее в столе.
— Не хочу, чтобы соседи вмешивались в мои дела. Ваш дед, Корнелиус Макдермот, один из немногих честных политиков в нашей стране. Если я разрешу вам поискать ее документы, он поедет с вами?
— Если я попрошу, поедет.
Рода Джонсон заплакала:
— Мне будет очень не хватать Уинифред. Она не заслуживала смерти. Она просто была не очень умной — вот в чем беда. Всегда хотела угодить людям. Старалась изо всех сил, и наконец ей заслуженно повысили зарплату.
— Подумайте, что еще вам привезти из ее квартиры?
— Фотографии. — Рода Джонсон пошарила в кармане свитера в поисках носового платка. — Да, еще, вам не трудно будет поискать медали Уинифред? Тренер по плаванию говорил, что если бы она не бросила заниматься спортом, то стала бы чемпионкой. Но разве я могла, с моим-то артритом, да еще при том, что ее отец был неизвестно где, позволить девочке мотаться по всей стране?
После ухода Бонни Уилсон Герт долго думала, как сказать Нелл, что Эдам пытается найти с ней контакт. Она была почти уверена, что Нелл в это не поверит.
В восемь часов вечера Герт наконец позвонила Нелл.
— Мне очень хотелось узнать, как ты там… — начала она неуверенно. — Нелл, я должна кое-что тебе рассказать…
Она торопливо, чтобы Нелл не успела повесить трубку, передала племяннице рассказ Бонни.
