Дан рассказал, почему решил перебраться в Нью-Йорк.
— Больница переоборудуется в крупный ожоговый центр для детей, а поскольку это моя специальность, здесь открываются большие возможности.
Он также рассказал ей о поисках матери.
— Вы хотите сказать, она просто исчезла из вашей жизни? — спросила Нелл. — Думаете, она хочет, чтобы вы ее нашли?
— Она стала алкоголичкой и почувствовала, что мне будет лучше без нее, с дедушкой и бабушкой. Она ушла, потому что винила себя в несчастном случае, в результате которого я чуть не погиб. Я хочу, чтобы она узнала, какую важную роль на самом деле сыграл для меня тот несчастный случай.
— Наверное, Мак сможет помочь. Я поговорю с ним, но вам придется зайти к нему в офис.
Когда подали черный кофе, Дан сказал:
— Нелл, я замучил вас разговорами. Если вы скажете, что не хотите обсуждать эту тему, мы тут же прекратим. Но я хотел бы спросить: что вы чувствуете в связи с гибелью Эдама?
— Что чувствую? — Нелл бросила в свой эспрессо кусочек лимонной кожуры. — Не знаю. Понимаете, когда человек умирает, но при этом нет ни тела, ни гроба, ни похоронной процессии, это почти так же, как если бы он находился где-нибудь в другом месте. Я все твержу себе: «Эдам умер, Эдам умер», но эти слова лишены для меня смысла.
— Вы чувствовали то же, когда погибли ваши родители?
— Нет. Я знала, что их больше нет. Разница в том, что они погибли в результате нелепой случайности, а Эдам — нет. При взрыве погибло четыре человека. Кому-то надо было избавиться от одного из них, возможно, от всех четверых. Я намерена выяснить, кто это сделал.
— Вы отдаете себе отчет, Нелл, что тот, кто сумел спланировать убийство четырех человек, очень опасен?
Вдруг лицо Нелл напряглось, глаза расширились, в них появился страх.
— Нелл, что с вами?
Она покачала головой.
— Ничего, все в порядке, — ответила она.
— Нет, не в порядке. Что случилось?
На секунду она почувствовала то же, что и тогда, когда ее уносило течением. Она чувствовала, что попала в ловушку, что ей не хватает воздуха. Но на этот раз она не пробовала выплыть, а пыталась открыть дверь. И чувствовала не холодную воду, а обжигающий жар — и знала, что скоро умрет.
СРЕДА, 21 ИЮНЯ, И ЧЕТВЕРГ, 22 ИЮНЯ
Глава 8
— Участок Вандермееров лишь один из многих, которыми занимается «Ланг энтерпрайзиз», — сухо сказал Питер Ланг. Он явно не был доволен тем, что детективы Склафани и Бреннан посетили его офис на верхнем этаже дома № 1200 по авеню Америк. — Не понимаю, в чем, собственно, дело?
Дело в том, приятель, подумал Джек Склафани, что ты, похоже, становишься главным подозреваемым в убийстве четырех человек. Так что не важничай.
— Мистер Ланг, мы прекрасно понимаем, насколько вы заняты, — сказал Джордж Бреннан. — Но я уверен, и вы понимаете, что нам необходимо задать вам несколько вопросов. Вы вчера виделись с Нелл Макдермот, это так?
— Да, виделся. И что?
— Какова была цель вашего визита?
— Чисто деловая, — ответил Ланг, взглянув на часы. — Джентльмены, прошу прощения. У меня скоро встреча.
— У вас уже сейчас встреча, мистер Ланг, — сказал Бреннан. — Когда вы отвергли проект Эдама Колиффа?
— Я бы не сказал, что проект был отвергнут. Я бы сказал, что он нуждался в значительном пересмотре.
— Но вы не сообщили об этом его жене?
Питер Ланг встал:
— Я отказываюсь говорить с вами в таком тоне.
— Мистер Ланг, последний вопрос, — сказал детектив Склафани. — Вы назвали окончательную цену собственности Вандермееров после того, как дом перестал считаться историческим памятником, верно?
— Джентльмены, если у вас есть еще вопросы, можете обратиться к моему адвокату. — Ланг нажал кнопку интеркома. — Мистер Бреннан и мистер Склафани уходят, — сказал он секретарше. — Будьте добры, проводите их до лифта.
Герт Макдермот позвонила Нелл в среду утром.
— Ты будешь сегодня дома? — спросила она. — Я испекла обсыпной торт, который ты, по-моему, очень любишь.
— Конечно, тети Герт, приходи.
— Но если ты очень занята…
— Моя колонка уже почти готова.
— Буду к одиннадцати.
В одиннадцать часов привратник сообщил, что мисс Макдермот поднимается на лифте. Мак научил нас обеих, и меня, и Герт, быть пунктуальными, подумала Нелл. А Эдам всегда опаздывал.
При этой мысли она почувствовала себя предательницей.
— Ты выглядишь лучше. — Герт поцеловала ее. — Я пыталась дозвониться вчера вечером, но тебя не было. Бонни Уилсон спрашивала, как твои дела.
— Очень мило с ее стороны. — Нелл взяла из рук тетки торт. — Пошли пить чай.
За чаем Герт сказала:
— Нелл, если тебе будет плохо и захочется, чтобы с тобой кто-нибудь побыл, ты знаешь, кому позвонить.
Нелл улыбнулась:
— Тебе.
— Да. Послушай, надеюсь, ты собрала вещи Эдама, чтобы их отдать. Бонни считает, что это очень важно.
— Я начала их упаковывать. Управляющий обещал дать мне несколько коробок. У вас ведь по- прежнему принимают пожертвования по субботам, верно?
— Да.
При церкви на 85-й улице был магазинчик подержанных вещей, где Герт работала волонтером.
Лиз Хэнли постучалась и приоткрыла дверь кабинета Корнелиуса Макдермота.
— Я иду, — объявила она.
— Знаете, Лиз, мне неловко…
— Мак, если эта женщина наведет на меня порчу, вы будете виноваты.
— Возвращайтесь сразу, как только закончите с ней.
— Или она со мной покончит.
Бонни Уилсон оказалась необычайно привлекательной, к тому же она была гораздо моложе, чем предполагала Лиз. Зато атмосфера квартиры оправдала ее ожидания. Прихожая казалась особенно мрачной по контрасту с оставшимся за дверями ярким июньским днем.
Лиз послушно последовала за Бонни в кабинет.
