получила.
Маргарет Лоуренс Браун выступила свидетельницей с ее стороны, и это решило все — дети остались с ней.
Это был один из крупнейших процессов года, во всяком случае, по числу участников.
После этого Рио стала получать многочисленные приглашения на съемки. Каждая киностудия хотела заполучить ее себе. И она вновь окунулась в работу, не оглядываясь назад.
Теперь она была в Лондоне с одной определенной целью: Анжело Бассалино.
11
Хотя они и были старыми друзьями, Боско Сэм потребовал вернуть долг, но у Даки К. Вильямса сейчас просто не было денег.
После смерти Маргарет Даки не мог заставить себя заняться делами. Он жил все в той же квартире, в которой они жили вместе с Маргарет.
— Соберись, наконец. Мы должны начать работать, — ежедневно уговаривал его менеджер.
— Оставь меня в покое, — просил Даки. — Мне нужно некоторое время, чтобы собраться с мыслями.
В результате этого все договоры, турне в Европу и важные записи пластинок были отменены. Многие его заказчики угрожали подать на него в суд.
Даки не заработал ни копейки, а деньги, поступавшие от продажи пластинок, оседали в кармане его бывшей жены и двух детей.
Он называл детей бывшими, так как жена добилась решения суда, запрещавшего ему навещать их.
Даки позвонил Боско Сэму.
— Я хочу сделать тебе предложение, — сказал он.
— Мне нужны мои деньги, — ответил Боско Сэм, срываясь на крик. — Если бы это был не ты, Даки…
Они были школьными друзьями.
— Давай встретимся, — предложил Даки. — Это тебя заинтересует.
— Хорошо, хорошо. Мы, негры, должны держаться вместе!
Они встретились в зоопарке. Боско Сэм ни с кем не оставался один на один, это был его принцип. Все важные переговоры он вел в людных местах.
— Здесь мне не дадут ни минуты покоя, — пожаловался Даки. Но было холодное октябрьское утро, и зоопарк пустовал.
И тот и другой были заметными фигурами. Даки в норковом пальто до икр, с поясом, в сапогах и огромных темных очках. Боско Сэм, весивший сто двадцать фунтов, вырядился в пальто из верблюжьей шерсти.
— Проклятый парк, — сказал Боско Сэм, — но зато единственное место, где еще можно обсудить дела.
— Послушай, что я тебе хочу предложить, — сказал Даки, в то время, как они прохаживались вдоль обезьяньего вольера.
— Ходят слухи, что ты мечтаешь сойтись с Кроунами. Вы объединяетесь и берете Фрэнка Бассалино за горло. Ну это не так трудно. Но что ты скажешь, если я вообще уничтожу всю банду Фрэнка, братьев, Энцио?
— Ты? — спросил Боско Сэм и засмеялся.
— Черт побери, не придуривайся, — сказал Даки.
Боско Сэм вновь затрясся от смеха.
— Послушай, — сказал Даки, — я говорю серьезно. За двести тысяч тебе не придется шевельнуть и пальцем. Вам не потребуется пачкать руки, понимаешь? Вам нечего бояться полиции. Никто ничего не будет знать о нашей сделке, кроме тебя и меня.
Боско Сэм задумчиво хмыкнул.
— Все будет в лучшем виде. Можешь спокойно ждать, пока все не взлетит на воздух, а у тебя будет спокойная совесть, и никто тебя ни в чем не заподозрит.
Боско Сэм вновь засмеялся.
— А ты до сих пор великолепен, звезда крупной величины и все такой же.
— За это я подготовлю пару новых песен ко дню свадьбы твоей дочери.
— Но ей еще только десять лет.
— Я подожду. Итак, как со всем этим делом? Тебе все ясно?
— Хм, да. Я дам тебе знать. Но имей в виду, мне нужны будут неопровержимые доказательства, что все сделано тобой. Кого ты хочешь взять на это дело?
— Есть двое на примете.
Боско Сэм сплюнул.
— Возьми Лероя Джезуса Болза. Это обойдется тебе в копеечку, но зато этот черный ублюдок не знает страха, все зовут его «Черный Болз».
Одна из обезьян громко вскрикнула.
— Дерьмо, — выругался Даки. — Проклятая мартышка всего меня обмочила!
12
Постепенно, но уверенно Лара начала обхаживать Ника.
В следующий раз они встретились на вечеринке, которую Сузи и Лес устроили для Лары, а затем на премьере нового фильма «Уоррен Бьютти».
Лару обычно сопровождал Сэми Альберт, но она его близко к себе не подпускала. Некоторое время спустя она попросила Сэми пригласить Эйприл и Ника на ужин в бистро.
Убежденный в том, что в этот вечер она сдастся, Сэми был в отличном настроении.
На Ларе был черный бархатный жакет фирмы «Ив Сен Лоран» и под ним высоко застегнутая блузка из тонкого просвечивающего шифона. Бюстгальтер она не надела, и при малейшем движении ее грудь обнажалась.
— То их видишь, то не видишь, — гордо объявил по этому поводу Сэми в начале вечеринки.
Ник и Эйприл были в натянутых отношениях. Изредка Эйприл колко острила, но, конечно, шепотом, поскольку никогда не опускалась до того, чтобы публичной сценой ревности бросить тень на свою репутацию.
Но шампанское, на котором настоял Сэми, начало оказывать свое действие.
— Прекрати таращиться на ее проклятые сиськи, — прошипела Эйприл.
Ник, которому стоило большого труда не смотреть на Лару, почувствовал себя уязвленным.
— Пожалуйста, прекрати злиться. — сказал он.
Передразнив его, Эйприл спросила:
— Ты что, малыш, забыл, с кем разговариваешь?
— Я разговариваю именно с тобой, и тебе на сегодня уже хватит пить. — Он твердо держал ее за руку, когда она схватила свой стакан и попыталась поднести его ко рту.
Она разъяренно стала вырывать руку, стакан опрокинулся, и шампанское полилось в рукав ее платья
— Ой, ой! — Лара оказалась возле нее первой и вытерла насухо рукав салфеткой. — Возможно, пятна не останется.
