понравившегося героя, продала редактору историю о бизнес-успехах студента. Дуров явился к ней «с этим своим саквояжиком», в черной бейсболке и пиджаке с набитыми поролоном плечами. Открыл рот и не закрывал два часа. Редактор названивал Эльнаре и кричал: «Гони его уже наконец!» Но та не могла прервать Дурова.
Этот факт странен сам по себе, так как я не встречал людей, произносивших в любую единицу времени больше слов, чем Эльнара. Позже она выйдет замуж за главного разработчика «ВКонтакте» Андрея Рогозова, я зайду к ним в гости, и мы будем вспоминать историю ее знакомства с Дуровым.
«Я поняла, что для Павла самое страшное, когда кто-то работает за зарплату, – щебетала Эльнара. – Это осталось до сих пор, он щедрый, но опасается, если люди помешаны на бонусах, этих премиях, перестанут гореть духом. Еще он был нетерпим к людям, которые медленно понимают сказанное и сами плохо говорят, медленно работают, ну, ты понял».
Уходя, я пройду мимо кухни и услышу, как Эльнара моет в одиночестве тарелки и продолжает: «Ну да, Паша все твердил: хочу, хочу создать сообщество, объединять все больше, больше вузов. Конечно. Собрал кучу людей, а что с ними делать, непонятно…»
Так вот, Слава влип в текст. Пассаж, где публике предъявлялся герой, он перечитал несколько раз. Вспомнился Дом культуры с алкоголиками и евангелистами, набеги на пышечную, Тася с ее медяками, деликатно ползущий за спиной лимузин. Его одноклассник и друг Дуров замутил популярный сайт и теперь рассуждает со страниц городской газеты о личной эффективности и сетевых социальных проектах.
Слава понимал, что Дуров интуитивно следует за трендом – в начале нулевых появились и прогремели платформы Livejournal (блоги), Myspace (страницы музыкантов и их композиции), Classmates (связи между старыми друзьями), Friendster (то же, но между всеми подряд). В России успели стартовать «Одноклассники» – клон Classmates.
Но больше всего Славе нравилась закрытая соцсеть Facebook, в которую могли попасть только учащиеся североамериканских универов – чтобы получить доступ, он авторизовался через персональную почту на домене Tufts University.
Facebook требовал реальных имени и фамилии, а клонов, троллей и других бестий вычищал. Удостоившиеся чести пользователи обменивались личными сообщениями, публиковали фото, назначали встречи, подмигивали понравившимся персонажам и при этом видели, что нового произошло у друзей.
Дуров произвел схожий ресурс для тех же студентов и владел вниманием пяти тысяч человек в день. Слава взял трубку и набрал Льва Левиева. «Шалом», – отозвался Лев и прослушал композицию «Есть мегакрутой чел, школьный друг, очень умный, с суперпроектом, надо вытащить его поболтать». Возражений не последовало. Слава разыскал мейл Дурова и написал ему.
Получив письмо, тот был не менее удивлен и рад. Старый товарищ, да еще с желанием и возможностями начать бизнес – конечно, встречаемся. Слава и Лев пригласили Дурова в петербургский офис семьи Мирилашвили на Тверскую улицу. Взявший название «мафия» самозванец, озираясь, шагал по коридору штаба, где сидели настоящие консильери. После приветствий и вопросов за жизнь он включил обаяние и быстро снял сомнения, работать с ним или нет. «Разбирается в дизайне, как Джобс, очень хорошо говорит, пишет речи и тексты», – обрисовал первое впечатление Левиев.
После абстрактных дискуссий, что следует строить в интернете, Слава и Лев повернули к оппоненту ноутбук с открытым Facebook.
Не изучавший его доселе Дуров всмотрелся и услышал щелчок.
Находка Цукерберга претендовала на гениальность – создать сообщество, где ты действуешь под реальным именем и отвечаешь за свои поступки. Да, жизнь постепенно перетекала в интернет, отражалась в блогах и форумах, но слома парадигмы не происходило. Люди привыкли воспринимать сеть как другую реальность и видеть себя там в льстящем себе фантастическом ракурсе – выдуманные образы, псевдонимы, ники, аватары с героями фильмов и игр.
Должен был найтись кто-то, имеющий наглость взорвать легитимность инкогнито и заманить человека в сеть в его натуральном, библейском виде, без прикрытия срама – под настоящим именем. Не то чтобы Цукерберг совершил этот шаг первым, но в отличие от разных «одноклассников» он воплотил на одном сайте удобный интерфейс и сервисы, обслуживающие базовые человеческие потребности: общение, самопрезентацию, самореализацию. Аудитория Facebook идеально годилась для эксперимента – лучшие университеты мира, люди около двадцати лет.
После просмотра Facebook компаньоны сказали впроброс, без конкретики: думаем, куда нам вложиться; рады делать бизнес с тобой. Дуров возвращался к метро через Таврический сад и слушал себя. Ему еще ничего не предложили, не обещали, но внутри дрожала струна, сообщавшая удивительно спокойные и счастливые колебания. Их частота давала железобетонное ощущение, что теперь все будет хорошо, очень хорошо.
Дуров сошел в метро, вынырнул, распахнул дверь в квартиру, включил монитор, надел наушники. В тишине звучала та же струна.
Когда все изменится необратимо и его личная война за независимость переживет апогей, в три часа ночи, сбившимся, не таким твердым, каким ему хотелось говорить, голосом Дуров скажет: «Вера в это ощущение не покидала меня очень долго. Появились „ВКонтакте“, миллион долларов, на который мы спорили с Ильей, инвестиции – а я уже порадовался, заранее, и пережил, что все эти события произойдут».
Вскоре поступило предложение – продать сайт и написать на его основе русскоязычный клон Facebook. Форум оценили в 10 000 долларов. Дуров взял тайм-аут на размышления и набросился на тех, чье мнение считал полезным. Соглашаться или нет?
Группа «Мафия» выступила скорее за сделку. «Паша, продай форум, купи машину!» – убеждала Дурова Эльнара, сыгравшая медийного Вергилия. «Не хочу машину, – отмахивался Дуров. – Меня укачивает».
Модератор факультета международных отношений Алексей Кобылянский вспоминал, что вариант с новым сайтом рассматривался как основной и споры велись вокруг названия – в частности, предлагался StudentList. «Я был недостаточно прозорлив, чтобы самому вложиться», – добавил он.
Дуров отказался, хотя, сказав «да», получил бы контроль в создаваемой компании или существенно больше денег. Но Дуров определял, как себя вести, по иным параметрам. Кобылянский сказал об этом так: «Если Павел и предприниматель, то нового толка. Он отодвигал деньги на второй план и концентрировался на социальном эффекте и ценности для потребителей. Это, кстати, послужило поводом для мифа, что „ВКонтакте“ – проект ФСБ, люди не понимали такой благотворительности».
Парадигма социальной сети требовала нового интерфейса, имени, кода. А spbgu.org и так может помочь, решил архитектор и лично анонсировал форумчанам новый сайт, где люди взаимодействуют под реальными именами.
Слава и Лев взяли время на раздумья и предъявили Дурову несколько вариантов участия в предприятии, которому будет принадлежать написанная с нуля соцсеть. От зарплаты за 100 000 рублей и крошечной доли до 25 000 рублей и 20 %, включая возможность де-факто блокировать неугодные решения.
Дуров колебался: «Я хотел обеспечить свои финансовые потребности раз и навсегда». Они с братом жили с мамой, которая «как прорывной провинциал любила деньги» и твердила, что пора зарабатывать более трех копеек.
Известный венчурный капиталист Билл Дрейпер однажды сказал: «Не тратьте даже время на размышления в сторону стартап-бизнесов Silicon Valley Style, если у вас в голове одна идея – как прокормить семью или купить себе ранчо. Это масштаб малого бизнеса – достойного, важного, социального. Но не того, кто запускает проект, – тот не должен думать о том, сколько денег он „поднимет“; только о том, как он изменит мир. И мир, возможно, ему потом заплатит».
Архитектора подмывало разом избавиться от житейских проблем, но ему хватило выдержки, и он предпочел стратегическую выгоду сиюминутной. Дуров верил, что стоимость его сети будет исчисляться в миллионах долларов. Мысль о том, что он, архитектор и творец, станет бесправным менеджером для своего детища, казалась невыносимой.
Друзья обговорили детали. По 20 % – Дурову, Мирилашвили и Левиеву. 40 % – Славиному деду, компании которого обеспечивали бэк-офис и тыл на случай приключений. Дуров – гендиректор с фактическим правом вето.
