– Что значит – потрогать? – воскликнула Наташка.
– Да не переживайте вы, – успокоил он ее, – они просто дотронутся, и все. Им хочется потрогать белую кожу…
Признаюсь – мне стало обидно. Даже папуасы и те хотят дотронуться до Наташки. До меня никто не хочет дотронуться. Стараясь подавить внезапное раздражение, я сказала:
– Да дай ты им свою руку, уж больно в сортир хочется!
Наконец, отделавшись от местных молодцев, мы облегчились и поехали дальше. Я мечтала об одном – скорее доехать, выпить кофе и принять душ. А все остальное – потом. Чертов Ганс…
На подъезде к Джинке Масабо взял на себя роль экскурсовода. Надо признаться, рассказывал он довольно увлекательно. На какое-то время я даже забыла, что я не на экскурсии. Наташка тоже сидела разинув рот.
– Ну, блин, как люди живут, – вставляла она время от времени.
Когда мы въехали в Джинку, мои чувства смешались. Назвать это поселение городом было невозможно. Неказистые домишки, лачуги, голые дети на улице…
– Где же этот отель? – поинтересовалась я, разглядывая местную архитектуру.
– Да вот, перед вами, – сказал Масабо, и наш джип остановился.
На ступеньках кособокого двухэтажного строения сидел Ганс. Выглядел он, мягко говоря, неважно. Я смотрела на его бледное, с валившимися глазами лицо, и мне второй раз в жизни стало его жалко. (Первый раз был тогда, когда он в одном белье приземлился рядом со мной в машине Ромы.)
– Вы очень долго ехать, – сказал он хриплым голосом.
– Ага, здравствуйте. Я тоже рада вас видеть…
После короткого обмена любезностями я потребовала у Ганса объяснений – как его занесло в такую даль? Но ничего членораздельного он сказать не мог. Морщился, кряхтел, чесал в затылке и помнил лишь одно – море выпивки, девки и какие-то листья, которые он жевал. А потом – пустота.
– Да, угораздило же вас! – вздохнула я, глядя на коллегу.
– Вы привозить с собой таблетка для голова? – спросил он жалостливо.
– Нет, таблетка я не привозить, – передразнила его я, – вы пивом еще не лечились?
– Пивом? – Ганс так сморщился, что мне показалось, его сейчас вырвет.
Пиво нашлось в местном подобии бара. И мы, несмотря на то что Ганс сопротивлялся, туда его затащили.
– Вы сумасшедший женщина! – закричал он, когда я поставила перед ним мутный стакан с желтоватой жидкостью.
– Пейте, полегчает, – уговаривала его Наташка.
С опаской отхлебнув из стакана, Ганс продолжил:
– Это не пиво! Это чиорт знает што!
– Ну, знаете ли, господин хороший! – Я сильно разозлилась. – Это вас сюда занесло, а не меня! И всю прошлую ночь вы тут что-то пили и жевали, так что хватит выдрючиваться! Если бы вы не нажрались как свинья, сидели бы сейчас в городе, в приличном баре, и пили бы «Гиннесс». Хватит, мать вашу, открывайте рот!
От моей тирады Ганс опешил и как-то машинально поднял стакан.
– Да залпом, залпом! – помогала мне Наташка.
Выдохнув, Ганс зажмурил глаза и опустошил содержимое стакана.
Первые пару минут он так и сидел – зажмурившись. Потом открыл глаза и прислушался к себе.
– Ну? – спросили мы с Наташкой одновременно.
– Брррр, – ответил Ганс.
Через пятнадцать минут повторили процедуру. А уже через полчаса Ганс смотрел на мир более веселыми глазами.
Потом мы поднялись в номер, где он провел ночь, и с опаской присели на кровать. С опаской потому, что она подозрительно шаталась и издавала пронзительные скрипящие звуки.
– Ну, теперь вы можете хоть что-то соображать? – спросила я у Ганса, рассматривая экзотический гостиничный номер.
– Да, – уверенно сказал он. – Я так понимать, что ваш друг везти нас обратно?
– Есть некоторые нюансы, – сказала я. – Наташ, покажи…
Когда Наташка выложила перед Гансом алмаз, его глаза округлились и как-то сразу просветлели.
– Как вы это взять? – прошептал он, аккуратно трогая камень.
Когда мы рассказали, как алмаз оказался у Наташки, он вскочил.
– Нам немедленно надо ехать из страна!
– Да мы бы еще вчера уехали, если бы не вы, – заметила я. – Интересно, что вы предлагаете теперь?
– У ваш друг есть самолет, так?
– И?
– Мы лететь. В Кению…
Минута молчания, повисшая в полутемной комнатушке, затянулась. Мы изумленно смотрели на Ганса, а тот на нас.
– Вы в своем уме? – наконец спросила я. – Какая Кения? Для начала – у нас нет визы. Все вещи в Аддисе…
– К чиорту вещи, – Ганс вскочил с койки и принялся нарезать круги по тесной комнатушке. – Документы у вас при себе?
Документы были при себе. Без них я с недавних времен никуда не хожу и не езжу. А насчет вещей Ганс был прав – к черту. В конце концов, не так уж жалко пары штанов и ботинок. К тому же наверняка там уже переполох, и нас если не ищут как подозреваемых, то как свидетелей – наверняка. Но как он собирался лететь в Кению? Мало того что у нас не было виз, я очень сомневалась, что Масабо изъявит желание нас туда везти. Ганс выслушал мои соображения, усмехнулся:
– Он хороший друг или так?
– Так. – Я безразлично пожала плечами.
– Тогда он везти нас туда, куда мы хотеть. Это мой проблема…
– У меня в отеле осталась вся косметика! И новые туфли! – сообщила нам Наташка. – С собой у меня только маленькая косметичка!
– Вы можете ехать в отель и брать ваш косметика. Здесь через три дня будет один автобус…
На обратной дороге до военного полигона, где нас ждал кукурузник, Масабо весело шутил и подмигивал Гансу.
– Ну, как вам местные девочки? – спрашивал он, растягивая толстые синие губы в улыбке.
– Нормально, – коротко отвечал Ганс в явной надежде, что тот оставит его в покое.
Но Масабо был в ударе. Ему явно хотелось поговорить, и он не затыкался до самой взлетной полосы. А когда самолет взлетел, он замолчал, но не по собственной воле: пока я, согласно плану, отвлекала пилота, Ганс «устранил» Масабо, связал ему руки и сунул кляп в рот. Масабо, удивленный до крайности, вытаращил глаза и принялся отчаянно мычать. Но, увы, услышать его уже никто не мог.
Вторым удивился пилот. О, какое у него было лицо, когда он увидел Ганса с большим ножом в руке! Покрутив ножом у его носа, Ганс прохрипел:
– Меняем курс, комрад.
– Куда? – спросил сообразительный пилот.
– Давай на Момбасу, – сказал Ганс и дружески хлопнул его по плечу.
Глядя свысока на вереницу горных хребтов, я думала. Думала о том, что даже не волнуюсь по поводу всего происходящего. Неужели уже привыкла? Вот, летим в Кению с огромным краденым алмазом, и я не знаю, что будет дальше, но спокойна, как танк…
Наташка, прикрыв глаза, дремала. Ее, судя по спокойному выражению лица, тоже не сильно волновало, что будет дальше. Единственным, о чем она сокрушалась, была оставленная косметичка. Но Ганс, в конце концов, обещал ей купить новую…
