Я не перечила. Я знаю, чего ему стоило достичь тех высот, покорить вершину мирового спорта. Но я также знаю, что важнее для него в этой жизни. Мы. Я и
Диляра. И ему неимоверно трудно находиться вдали от нас.
Дочка, не дождавшись ответа от родителей, прошлепала босыми ногами к нашей кровати. Я улыбнулась, не открывая глаз.
-Пап? Ты спишь? - громко прошептала она, и для верности потрясла папу за плечо.
Муж сонно потянулся, почувствовала его руку на своей талии.
-А варианты есть? - пробухтел мой любимый мужчина.
-Наверное, - услышала я ответ дочки, - Я могу телевизор посмотреть, а вы поспите еще.
Открыла глаза, дочурка сидела на кровати, смотрела на нас с мужем и загибала крохотные пальчики, перечисляя:
-Могу к бабушке с дедушкой сбегать. Могу на качелях покататься. Могу на кухне похозяйничать.
Я закрыла глаза, стараясь не засмеяться. Вчера утром я согласилась на ее 'похозяйничать на кухне', потом до обеда все отмывала.
-Солнышко, давай мультики посмотришь? - предложила я под веселый смех мужа. Он, вероятнее всего, вспомнил мой вчерашний шок при виде нашей 'новой' кухни.
-Мам, а ты знаешь, что в четыре года еще вредно много смотреть телевизор? - серьезно поинтересовалась Диля.
-Мама у нас все знает, - строго ответил супруг, - Иди уже, умница.
Дочка скрылась из нашей спальни. А я, хохоча, спряталась под одеялом. Спать уже не хотелось, но можно еще поваляться в кровати в честь выходных.
Муж забрался в мое укрытие, и лег лицом ко мне, подперев голову ладонью. Поняла, что спать он тоже уже не хочет. Провела ладонью по его щеке. Легкая щетина приятно щекотала кожу. Любимый, перехватив мои пальцы, прижался к ним губами.
-Знаешь, чего мне хочется больше всего на свете? - услышала его хриплый шепот.
Улыбнулась.
-Меня? - предположила я, пробираясь свободной рукой к груди мужа, и вниз, вдоль живота, слегка поглаживая, царапая.
-Поправка, - муж придвинулся еще ближе ко мне, - Знаешь, чего я хочу больше всего на свете во вторую очередь?
-Ты ведь мне и сам скажешь, - предположила я. Муж всегда делал то, что хочу я. Тем самым балуя меня до невозможности. Порой мне казалось, что если я вдруг упаду и расшибу колено, он сотрет в пыль камень или ступеньку, о которую я споткнулась. Иногда это утомляло, но я молчала. Знала, ему это нужно. Именно так он хочет поступать.
Баловать меня, сдувать пылинки. Он поступает так, потому что наших отношений, нас могло и не быть. В один злополучный день 'мы' могло бы исчезнуть, оставив после себя горькие и щемящие воспоминания. И тот шанс, подаренный нам с любимым судьбой и
Богом, мы ценили больше всего на свете. Радовались каждому мгновению, проведенному вдвоем.
-Скажу, - с готовностью согласился родной, - Хочу сына, или еще одну дочку. Что скажешь?
Что скажу? Он и без меня прекрасно знал ответ.
Нежно улыбнулась, глядя на любимое лицо.
-Скажу, что было бы замечательно родить сразу двоих, - продолжала улыбаться я. На лице мужа засияла улыбка.
-Это в идеале, - хохотнул он, - Но соглашусь и на одного карапуза.
Засмеявшись, обняла мое любимое солнце за шею, притягивая к себе.
-Ой, - вдруг проговорил муж, на миллиметр отстраняясь, - Ты меня совсем отвлекла.
Вот!
Мой хороший вынырнул испод одеяла, и спустя пару секунд вернулся в наше укрытие.
В его руках была продолговатая коробочка.
-Вот, думаю, тебе понравится, - осторожно проговорил любимый. Сомневаться не приходилось, муж мои вкусы и предпочтения во всем знал лучше, чем свои.
Открыла коробочку. К длинной цепочке был прикреплен кулон в форме кленовых листочков. Внутри каждого листа красовались драгоценные камни. Изумительная и тонкая работа.
-Какая красота! - вздохнула я. Посмотрела на мужа. Он, положив голову на мой живот,
смотрел на меня. В его взгляде немного грустный огонек, совсем капельку. Была уверенна, в этот самый момент он вспоминает о другом кленовом листочке. Не драгоценном. Простом. Выкрашенном в разноцветные краски природой.
-Грустишь? - спросила я, разглаживая морщинки на его лбу.
-Немного, - не стал лукавить любимый, - Но и в то же время радуюсь, хвалю себя.
Какой у тебя оказался сообразительный муж.
-Муж, ты тогда не являлся моим мужем! - рассмеялась я.
А любимый, ловко прижав меня к кровати, не позволяя шевельнуться, навис сверху.
-Мужем не являлся, - согласился он, - А вот твоим я всегда был.
-Всегда, - согласилась я. А в голове уже вертелись картинки прошлых лет. Того самого года, безвозвратно изменившего нашу жизнь.
День моего девятнадцатого рождения я запомнила навсегда. Родители организовали торжественный вечер в честь меня любимой и вредной доченьки. Были приглашены однокурсники, одногруппники, одноклассники и куча ненужных гостей. Должны были собраться почти все, дальние и близкие родственники, друзья и знакомые, без которых мой день рождения наступил бы все равно. Одним из самых известных модельеров столицы было пошито вечернее платье. Заказано шампанское, еда и напитки. В общем, полный разгул, произвол в допустимых пределах, тусовка бомонда, одним словом. Все, что так нравилось молодежи и так не нравилось мне. Я бы просто хотела остаться с самыми близкими, мамой, папой и старшим братом. Но боялась. Боялась своих чувств, и того, что кто-то может что-то заподозрить.
В своих мыслях, думая о старшем брате, я старалась избегать его имени. Называла про себя придуманным прозвищем. Я звала его Асланом, иногда вслух могла сказать 'Ас'.
Он смеялся, думая, что имею в виду его профессиональные достижения. Но нет. Для меня это слово имело другое значение. 'Лев'. Он был моим львом, львенком, нежным и опасным, сильным и могущественным.
Задолго до дня Икс решила отмечать мое торжество с шиком и на широкую ногу. Отец спонсировал сие мероприятие, предоставив неограниченный лимит и свой счет в банке, а мама только сокрушенно качала головой.
-Эх, балуешь ты ее, - отчитывала мама отца, на что папа только улыбался и подмигивал мне, а мамино возмущение пресекал поцелуем.
А я просто делала все, чтобы родители были счастливы и жили в неведении, что их дочь - ненормальная. Таковой я себя считала вот уже два года. С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Когда подростковый переходной возраст наступил, и из несуразной девочки я превратилась я девушку, даже где-то симпатичную. Худую, правда, как щепка, но грудь имелась.
Вот тогда-то я и поняла, что из себя представляю. И учусь хорошо, и не страдаю никакими болезнями, но отклонения у меня были. А как назовешь иначе то, что я испытывала к брату? Сотни раз, за эти два года я рыдала в подушку. Плакала, провожая его на соревнования и сборы, плакала, встречая в аэропорту. Он улыбался, а мне было грустно. Вырезала и клеила в альбом журнальные статьи о нем и его успехах в чемпионатах и радовалась за него, потому что знала, сколько ему приходится работать, чтобы стать всемирно известным спортсменом. Встречала его с какой-нибудь девушкой и рыдала от отчаяния. Ненавидела факт родства с ним, и любила его еще больше.
Украдкой смахнула непрошенную слезинку с глаз. Посмотрела на себя в зеркало.
Высокая, стройная незнакомка в элегантном платье, легкая кружевная накидка на оголенных плечах.
