• Тут вы правы, - сказал я, - скучновато.
• А это кто там, рядом с тобой? Тот парень из разведки?
• Он самый. Александр его зовут, Скорынин.
• Как служба, Александр?
• Служу Отечеству, господин Президент.
• Ну служи, служи. Экий, понимаешь, строевой. Тебе звание то повысили, как я распорядился?
• Так точно, господин Президент.
• Ну вот. То-то же. Еще вопросы есть?
• Никак нет, - сказал Скорынин.
• Извините за беспокойство, - сказал я. – Всего доброго.
Изображение Президента растаяло.
• Он действительно сможет связываться с кем угодно? – спросил разведчик.
• Кроме меня, - ответил я.
• Я полагал что высокие технологии в другие цивилизации вносить нельзя, - сказал Скорынин.
• Я тоже об этом читал, - ответил я. – Выходит – можно.
За пазухой Александра звякнул его телефончик.
«Руководство берет тайм-аут, - подслушал Проводник, - мое назначение пока остается в силе. Поехали, передашь дела. Что, фигурант от награды отказался?»
«Нет, он уже поблагодарил Деда».
«Как?!»
«Есть у него такой видеотелефон без проводов. Высокие технологии иной цивилизации. Теперь подобный телефон и у Деда есть. Сможет любого высматривать и выслушивать в любой момент».
«Но это же меняет дело… Мне, может, еще раз связаться?»
«Не стоит. Я сейчас выхожу».
Скорынин повернулся ко мне лицом.
• Я вот о чем хотел бы попросить. Вы поосторожней, пожалуйста, с этим своим даром. Особенно в России. Родина все же.
• Я и так шага лишнего сделать боюсь, - сказал я раздраженно, - думать иногда остерегаюсь, чтоб чего не напортачить. Это огромная ответственность – желать себе и не навредить другим. Так что, не боись. Не такой уж я антисоциальный тип, как кажется.
• Опять на ты?» - приподнял бровь Александр.
• Это по дружески.
• Тогда принимаю, - он протянул мне руку.
Я пожал ее. И замялся.
• Я могу сделать тебе подарок?
• Какой?
• Да так, полмиллиончика. Я, как ты знаешь, человек богатый. Ты, надеюсь, не понесешь эти деньги своему руководству?
Теперь замялся он.
• Если все будет оформлено официально, тогда пожалуй…
Проводник с Матром сделали бумаги мгновенно.
• На, - протянул я ему пластиковую карту и заверенную нотариусом дарственную. – Это золотая кредокарта на «Дойчбанк» в Бонне и заверенная дарственная. Официальней некуда.
• Спасибо, - сказал Александр и вновь протянул мне руку.
Мы обменялись рукопожатием вторично. (Убедительно доказали друг другу, подумал я, что оружия у нас в руках нет).
За то время, пока я общался с ним и с Президентом (как они его – Дед) тоска предчувствия немного меня отпустила. И я решил заняться сексом.
Я уже обещал, что уделю этому вопросу отдельную главу. Ну, не главу, а так, пару абзацев.
В молодости (как и в зрелости) у меня особых сексуальных проблем не было. Девушек я добивался легко, так же легко обрывал связь. Охмурял я их хорошо подвешенным языком, подарками (когда были деньги) и уменьем блефовать (бить понты)3.
В тот недолгий период, когда я был богатым, я просто покупал их, выбирая не профессионалок. (Всегда питал неприязнь к проституткам, хотя часто пользовался их услугами). Эта покупка требовала некоторой дипломатии: нельзя было напрямую показать коммерческую сторону сделки. Дорогой подарок, жалоба на одиночество, просьба пожалеть несчастного богатея, легкий намек на возможную серьезность отношений в будущем… Короче, стандартный набор любовного афериста.
В период бичевания (БОМЖевания) я удовлетворял себя девчонками-беспризорницами. Они отдавались за еду, за бутылку пива, за пачку сигарет. Причин того, что у меня возникли некие педофилические тенденции, на мой взгляд две: ослабленный бродяжьей, полуголодной и вечно пьяной жизнью организм (не зря люди с ослабленной потенцией часто испытывают влечение к детям) и абсолютное неприятие взрослых БОМЖих, опустившихся до невозможности.
Стоило завязать с бродяжничеством, сексуальные потребности нормализовались. Опять в круг моих интересов вернулись молодые женщины, которых я привлекал теми же стандартными, отработанными с юности, приемами. Любопытно, что в стандартных сексуальных воспоминаниях, которые присущи каждому мужчине, пацанки из памяти исчезли. Вместе с ощущениями, которые они когда-то вызывали.
Потом с помощью Проводника я стал очень богатым. Перепробовал самый изощренный, экзотический секс, который можно было купит за деньги в разных странах планеты. Не вызвали у меня особого удовольствия филиппинки, похожие на обученных беспризорниц, японки со своими азиатскими штучками, жирные индуски, возводившие эротики в религию, сухощавые и поспешные египтянки, развязные до примитива итальянки и француженки. Вот на таите я получил настоящий кайф, была какая-то особая человечность в ласках смуглых, крепкотелых красавиц, для которых деньги были второстепенным фактором. Попробовал и мальчиков, их широко предлагали в Гонконге и в Пекине. Так себе, суррогат. Хотя и лучше зоновских петухов (Марусь). Но самыми непредсказуемыми оставались русские девушки, не москвички, а провинциалки, из глубинки. В них была загадка, без которых любая женщина превращается в банальное тело с промежностью.
В свое время, в зоне, в бесплодных мечтаниях, я воображал, что буду заниматься плотской любовью много и по разному. Доступность мечтаний мигом уничтожила их красоту. Остался нужный и приятный акт, столь же стандартный, как акт принятия пищи или последующего избавления от фекалий. Иногда я даже обходился без женщин – Проводник мог вызывать такие видения, затрагивающие все органы чувств, включая тактильные, что за один сеанс происходило несколько эвакуляций.
На Кипре для удовлетворения похоти были женщины разных рас. Большинство составляли русские и филиппинки. Недозрелые тела филиппинок у меня желания не вызвали. Я при помощи Проводника быстренько просканировал Лимассол и нашел хохлушку из только приехавших. Звали ее Ганна, было ей 19 лет и она владела разговорным греческим, почему ее определили в лучший салон с высокими ценами.
Публичные дома на Кипре законом не разрешены, что не мешает этому карликовому государству успешно эксплуатировать эту доходную статью туризма. Коррупция там почище, чем в России, а законы
