самое драгоценное воспоминание моей жизни. Понимаешь? - он все же взял ее сжатые руки в свои дрожащие ладони. - Каким бы коротким не было время, отведенное нам, я не буду жалеть о случившемся, и буду помнить об этом всегда.
Как же ему самому хотелось верить в то, в чем он пытался убедить ее!
Он стоял перед ней на коленях, держа ее холодные руки в своих, и видел, как разглаживается ее нахмуренный лоб, как из глаз уходит боль и безысходность, как на губах появляется еще робкая, но полная надежды, улыбка. Он видел, что смог убедить и успокоить ее. Она поверила каждому его слову только потому, что очень хотела поверить.
- Расскажи лучше, кого там Ленка себе захомутала в женихи? - Игорь отпустил руки Ирэн и медленно поднялся с колен, сел на свой стул и вцепился, еще слегка дрожащими руками, в горячую кружку с кофе.
Потом они долго сидели на кухне, пили кофе, затем чай, почти доели торт и все фрукты. Ирэн рассказывала самые смешные и интересные случаи из их путешествия. Игорь пытался сделать то же самое, но часть рассказов и ситуаций он просто выдумывал по ходу дела, чтобы хоть как-то приукрасить тот ужас одиночества, то леденящее душу кошмарное ощущения полной ненужности, которое поселилось в его сердце после того, как она ушла. Недаром все же столько лет занимался сочинительством. По звонкому и веселому смеху Ирэн, он понял, что еще не потерял сноровку.
Напряжение и натянутость отношений между ними почти прошли, и они действительно получали удовольствие от общения друг с другом. Они старались вычеркнуть из памяти то, что стояло между ними. Игорь гнал от себя любые мысли и чувства, в которых были либо воспоминания о ней, либо несбыточные мечты. За те годы, что он прожил, он очень хорошо научился держать себя в руках, но именно сегодня эта его способность подверглась такой жестокой проверке. И только видя сияющие счастьем глаза Ирэн, он понимал, что все-таки справился, как бы тяжело на его душе сейчас не было, она смеялась, и он был счастлив, действительно счастлив за последние несколько месяцев. Он видел, как полностью разгладилась складочка между ее бровей, как появился блеск и живость в ее глазах, как ее руки перестали теребить край салфетки и теперь, иногда забываясь, она касалась его как раньше своими прохладными ладонями, то брала за руку, то стукала по плечу, то взъерошивала ему волосы. От ее прикосновений его кровь начинала бежать быстрее, и он понимал, что все-таки живет, как бы там ни было, но в его груди бьется сердце и душа поет, пусть ненадолго, пусть только сейчас, пусть только на час, но даже ради таких мимолетных мгновений, он будет жить и... ждать.
- Ирэн, уже поздно и тебе надо бы отдохнуть, да и я устал за сегодня. Так что я тебя, наверно, оставляю, а завтра утром зайду за тобой и провожу в кафе, договорились? - сказал Игорь.
- Конечно, только как же Ленка? - встрепенулась Ирэн.
- А ее Лешка приведет. Леха слышал?
На удивленный взгляд Ирэн, он улыбнулся и добавил:
- У него слух хороший, забыла уже?
- Думаешь, он тебя услышал? - с недоверием в голосе, спросила его Ирэн.
- Даже не сомневаюсь. Так что не переживай, все будет хорошо, - Игорь поднялся, потянувшись при этом как кот, лениво и медленно, расправляя свои мышцы, и медленно вышел в коридор. Возле двери он остановился и посмотрел на Ирэн, но, увидав ее встревожено-настороженный взгляд, просто улыбнулся и, махнув рукой, сказал:
- Спокойной ночи и хорошо отдохни сегодня. Пока.
Больше не делая лишних движений в ее сторону, он быстро открыл дверь и вышел. Как только двери за ним закрылись, на Ирэн навалилась тоска и усталость. Им было хорошо сейчас, так легко и свободно она давно уже себя не чувствовала. Даже боль и печаль, которые последнее время не отпускали ее, ушли глубоко внутрь ее сознания, и после ухода Игоря они не спешили возвращаться. Ирэн вздохнула, улыбнувшись своему отражению в зеркале в темном коридоре, и пошла в ванную.
Игорь облокотился на двери квартиры Ирэн и закрыл глаза, пытаясь успокоить сердцебиение. Затем перевел дыхание, отлепился от такой заветной двери и стал медленно спускаться по ступенькам. Где-то между седьмым и шестым этажами на ступеньках сидел Лешка и курил. По количеству окурков возле него Игорь понял, что сидел он там уже довольно давно. Не говоря ни слова, Игорь сел рядом с другом на ступеньки, взял протянутую сигарету, и все еще не глядя на друга, тихо спросил:
- Как она там?
- Уже нормально. Успокоилась, - Лешка закурил следующую сигарету. - А вот ты смотрю не очень.
- Брось, я тоже нормально, - Игорь затянулся и посмотрел в грустные глаза друга. - Знаешь, я буду очень счастлив, только увидев ее, сказав всего несколько слов, - он перевел свой взгляд на огонек сигареты. - Но временами, когда она будет прикасаться ко мне, просто брать меня за руку, ерошить мои волосы, когда она будет дарить мне свою счастливую улыбку, что-то говорить.... я буду с жадностью ловить ее горячее дыхание, впитывать ласковое тепло ее рук, наблюдать за движением ее губ, когда она произносит мое имя или улыбается, и это просто немыслимое блаженство для меня и ... чудовищная пытка.
- И как долго ты сможешь ее выносить, эту пытку? - голос друга дрогнул.
Игорь затушил окурок сигареты о ступеньку, медленно поднялся и, глядя в глаза своего друга сверху вниз, грустно улыбаясь, тихо ответил:
- Вечность, пока будет биться мое сердце.
Глава 2.
- Рокер, ну вот скажи мне, пожалуйста, - прошептал или скорее прошипел Сашка брату, слегка притянув того за куртку к себе поближе, - ну, какого черта, тебя прямо с утра да еще в час-пик потянуло в метро.
- Так классно же, - пояснил Рокер. - Кругом люди, грохот, грязь и вонь. Сразу понимаешь, что ты дома, - улыбнулся он нахмуренному брату.
- Рокер, ты дурак, - буркнул Сашка и покосился на рядом стоящую с ним девушку. По его мнению, она стояла слишком уж близко. Сашка чувствовал приторный запах ее духов и дешевой косметики, и это его раздражало и мешало сосредоточиться. Конечно, из-за своего роста и комплекции супермена, Рокеру было удобно и комфортно выситься над толпой, и девушки взирали на него снизу вверх и только тихо и томно вздыхали, а Сашке доставались не только вздохи. Он уже не мог сказать, сколько раз за это утро его ущипнули, облапали, похлопали и помяли. Он уже шарахался от всех и косо смотрел на каждого, кто подходил ближе, чем на полметра. Но в переполненном вагоне сохранить дистанцию было, конечно же, невозможно, особенно, если сохранить ее старался только он один.
Поэтому, когда, наконец-то, объявили станцию, на которой им надо было выходить, Сашка с бешеной скоростью бросился к выходу из вагона, и чуть не столкнулся с рыженькой невысокой девушкой, стоящей возле самых дверей. Она прошипела что-то нелицеприятное в его адрес, но он не расслышал, что именно, и был этому несказанно рад. Как только двери открылись, Сашка вывалился из вагона на платформу и, не сбавляя скорости, понесся к выходу.
Рокер смог догнать брата уже возле самого эскалатора, у которого, как обычно в час-пик, стояла толпа людей, образовывая своеобразную очередь, именно эта толпа и остановила такой стремительный бег Сашки. Они стали вместе со всеми медленно продвигаться к медленно ползущим вверх ступеням. Сашка тихо шипел и матерился, когда в очередной раз ему кто-то наступал на ногу, толкал локтем или сумкой в бок.
- Ну, что ты так нервничаешь, - Рокер взял брата под руку, притягивая к себе поближе. - Мы все равно тут ненадолго. Сам же все понимаешь, поэтому дай спокойно насладиться нашей цивилизацией.
