– Ну, может и нет, но ты чертовски хороший лидер.
– Эгей! – прогремел голос.
Обернувшись, Род усмехнулся при виде вырисовывавшейся в тумане гигантской фигуры.
– Там все счастливы?
Большой Том, ухмыляясь, проложил себе дорогу сквозь туман.
– Вполне, хозяин. Они никогда в жизни не пили такого вина, да еще в таких количествах.
– Гм-м, – потянул себя за губу Род. – Может пока на время укатить бочки? Не в наших интересах, чтобы накануне схватки надрались до поросячьего визга.
– Нет, – поправил Туан, сделав это, как заметил Род, почти автоматически. – Пусть пьют, сколько влезет, только уложите их спать пораньше. Потом поднимите их с утреца, дайте каждому по кружке-другой... и тогда они будут сражаться, как демоны.
И Род был вынужден признать, что он прав. Они не требовали от нищих дисциплины, а просто хотели, чтобы те побили врага.
Ночь пронзили искры сторожевых костров, подернутые поднявшейся дымкой.
На юге, где знать и советники разместили свою армию, загорелись новые искорки света.
С северной части луга, где нищие по мере сил исполняли приятный приказ «напиться как можно быстрее», доносился женский смех, крики и звуки музыки.
На склоне холма за рекой, где легли спать трезвые, как стеклышко, Катарина и ее регулярная армия, царило строгое неодобрительное молчание и мягкий свет ламп под пологами шелковых шатров. Однако то, что творилось в самой большой палатке, у Катарины, можно было назвать чем угодно, только не спокойствием.
– Нет, нет, и еще раз нет! – кричала она, гневно расхаживая по шатру.
Она повернулась и громко хлопнула в ладоши.
– Я не желаю больше выслушивать ваши доводы! Что решено, то решено: завтра я поскачу во главе моего войска! Я не потерплю никаких возражений!
Род и Бром обменялись взглядами.
Лицо Туана побагровело от гнева, разочарования и тревоги.
– Ступайте, – приказала Катарина и повернулась к ним спиной. Трое мужчин поклонились и неохотно вышли из шатра.
– Коль она что решит, то пиши пропало, – проворчал Бром. – Теперь нам троим придется охранять ее, возложив бремя управления битвой на плечи сэра Мариса.
– Это верный путь к поражению, – буркнул Род. – Его манера ведения боя столь же устарела, как фаланга.
Бром вздохнул и потер глаза.
– Но я уже говорил, что погибну вместе с ней. И все же, быть может, мы останемся в живых, ибо у меня тут есть одна идейка.
Он скрылся во тьме прежде, чем они успели расспросить его, из чего Род сделал вывод, что весь «план» Брома заключался в поднятии духа у Рода и Туана путем прозрачных намеков на то, что есть еще надежда на благополучный исход дела.
– Мы умрем, защищая ее, – прошептал Туан, скривившись и побледнев. – А когда нас не станет, она умрет тоже, и эта мысль не дает мне покоя.
Он беспомощно развел руками.
– Но что я могу поделать?
– Ну... – Род поджал губы и оглянулся через плечо на освещенный шатер. – Я знаю одно верное средство, благодаря которому она никуда завтра не поскачет...
– Скажи же, не тяни! – глаза Туана вспыхнули от лихорадочного ожидания ответа.
– Надо сделать так, чтобы утром она не смогла сидеть.
Туан уставился на него, его лицо медленно залилось краской, затем кровь отхлынула, он побледнел и задрожал от ярости.
– Что... ты имеешь в виду? – хрипло спросил он угрожающим тоном и поднял стиснутый добела трясущийся кулак.
Род взглянул на него и нахмурился.
– Ну, отшлепать ее. Выдрать ее так, чтобы она до следующего воскресенья даже присесть не смогла. А как же еще этого добиться?
Туан медленно опустил кулак и вновь покраснел до корней волос.
– А, – сказал он и отвернулся. – И вправду, неплохая мысль.
– Сделай это, иначе ты дашь ей погибнуть.
Туан кивнул, постепенно оживая. Он повернулся к шатру королевы, постоял минуту, затем расправил плечи.
– Тогда я так и поступлю. Прости меня, дружище Гэллоуглас, за ту вспышку гнева. На миг я подумал, что
