Ларн кивнул.
— Игры им уже наскучили. Извините, что вынужден подвергнуть вас этому, — он вытащил из кармана маленький прямоугольник и провел им над телом Рода, с головы до пят, примерно в шести дюймах перед ним. — Повернитесь, пожалуйста, кругом.
Затлело возмущение, но Род подчинился. В конце концов, ведь о помощи-то просил он.
— Порядок. Спасибо, — Ларн повернулся к Гвен. — Если вы не против, миз?
С уст Рода чуть было не сорвался гневный отказ, но Гвен бросила на него быстрый, умоляющий, решительный взгляд, и он проглотил невысказанные слова.
Ларн просканировал Гвен спереди и сзади. А затем Шорнуа и Йорика.
Наконец, он кивнул и сунул прямоугольник обратно в карман.
— Отлично, клопов нет.
Гвен непонимающе нахмурилась.
— Подслушивающих устройств, — объяснила Шорнуа. — Слежки.
Губы Гвен изобразили:
— О.
— Вы уже должны бы узнать обстановку, майор, — сказал Йорик, глядя на него ровным взглядом.
Род, нахмурясь, встретил этот взгляд. А затем глаза у него расширились, и он резко повернулся к управляющему:
— Господи боже! Вы — выпускник Чолли Бармена!
Управляющий кивнул:
— А наши великие и славные хозяева Пролетарского Единоначального Содружества Терры постановили, что все должны обучаться лишь основам чтения, письма и арифметики. О, очень небольшому числу очень талантливых учеников будет разрешено закончить среднюю школу, а может даже и колледж: любому обществу требуется по крайней мере немного людей для поддержания в рабочем состоянии механизм и сбора налогов, но огромное большинство никогда не научат читать ничего, кроме указаний на пакетах с пищей.
Йорик кивнул.
— И, странное дело, дети высокопоставленных чиновников ПЕСТа уже почти все включены в то небольшое число «очень талантливых», избранных обучаться в школе.
— Несмотря на то, что родители некоторых из них полные идиоты, — процедила сквозь стиснутые зубы Шорнуа.
Род воззрился на управляющего:
— Вы идете на немалый риск.
Ларн улыбнулся.
— Полагаю, хороший адвокат мог бы меня вытащить. Все те игры там всего-навсего машины. Посетители, может, и учатся, но никто их не обучает, верно? И за час они научатся очень немногому.
— Разумеется, но они проводят за ними столько часов, что волей-неволей научатся!
Ларн кивнул.
— И будут продолжать учиться, надеюсь, до конца жизни. Все лучше, чем проводить все свои дни, имея за душой не больше, чем начальное образование, дозволяемое законом.
Род нахмурился:
— И сколько из них переходит от игр к задней комнате?
— Всего около двадцати процентов. Большинство из них вполне довольствуются играми, вот почему нам приходятся постоянно придумывать все более и более сложные. Но с помощью игр, 3МТ боевиков и кубиков с записями песен мы, думается, даем хорошее, прочное, элементарное образование примерно трети населения.
— Сие наверняка замечательно, — сказала Гвен. — Однако, ужель вы ничему более не можете обучить их?
Ларн покачал головой:
— С помощью той техники обучения, какую мы покамест разработали; нет, хотя как я понимаю, какой-то знакомый Чолли пьяный поэт придумал какие-то новые подходы к боевикам, благодаря которым можно будет доносить до зрителей отвлеченные понятия. Но, по-настоящему, ограничивает необходимость научиться рассуждать, а тут требуется для руководства живой учитель.
— Однако, дабы вы могли так руководить ими, вы должны приводить их в сие место обучения.
Ларн кивнул:
— Тех немногих, у кого развивается настоящее интеллектуальное любопытство тихо проводят сюда, к книгам, где учителя могу направлять их чтение и развивать посредством дискуссии их способность мыслить. Образование всегда, в конечном итоге, сводится к живому учителю непосредственно тут, с учеником, ничто не может по-настоящему заменить человеческий ум.
— А коль скоро они начали учиться думать, — заключил Род, — они не слишком склонны выдавать вас?
— Да, не очень-то, — улыбнулся Ларн. — Но если нет, то всегда есть адвокат.
— Но адвокат не сможет вас вытащить, если дело вообще не дойдет до суда, — тихо произнесла Шорнуа.
Ларн снова кивнул:
— Есть такая небольшая трудность. ПЕСТ намерен добиваться соблюдения законов, даже если нет уверенности в виновности данного лица. А если при этом на каждых трех виновных и сажают одного невиновного, то кого это волнует?
— Никого из тех, кто идет в счет, — проворчал Род.
— Это значит, никого из высокопоставленных чиновников ПЕСТа, — добавила Шорнуа.
— За исключением, — поднял указательный палец Йорик, — за исключением того, что их вовсе не намерены сажать, тюрьма слишком дорого обходится. Куда дешевле просто ликвидировать их.
— Придает очень богатое значение слову «наказание», не так ли? — мрачно улыбнулся ему Ларн. — Однако, все-таки есть надежда, если это можно назвать надеждой. У нас все еще хватает работы, которую дешевле выполнять вручную, чем с помощью машины, покуда не приходиться платить рабочим.
— Труд осужденных, — кивнул Йорик, плотно сжав губы. — Ну, полагаю, это все же лучше смертной казни.
— Не буду слишком уверен. Лично я предпочел бы не выяснять на собственной шкуре. Так что давайте, ребята, поможем вам и двинем дальше. Как я понимаю, судя по переданным 3МТ бюллетеням, за вами гонятся охотники, а я не в восторге от мысли увидеть их в числе своих завсегдатаев.
— Гоняются, — подтвердил Йорик. — Но за ними стоят шпионы ПЕСТа. Они пытаются ликвидировать нас.
— Вступайте в клуб, — фыркнул Ларн.
— Я вступила, — лицо у Шорнуа застыло. — Но начала понимать, что их «более действительное правительство» станет, в конечном итоге, сплошным угнетением, и поэтому вышла из него.
Ларн покачал головой:
— Из Службы Безопасности есть только один выход.
Шорнуа кивнула:
— Именно его-то они и пытаются устроить.
Ларн воззрился на нее. А затем мрачно улыбнулся:
— Ну, это прекрасно все объясняет. Однако не могу придумать, чем же я смогу помочь, мы не можем спрятать вас больше, чем на несколько часов, слишком рискованно. Как насчет быстрой гримировки?
— Это поможет, — кивнул Йорик. — Но, видите ли, на самом то деле нам нужно ничто иное, как попасть в центральную штаб-квартиру ПЕСТа.
— Что!!?
— Знаю, знаю, — поднял руку Йорик. — Но мы, понимаете ли, застрявшие путешественники по времени, и нам думается, что где-то в лабиринтах ПЕСТа спрятана машина времени.
С минуту Ларн лишь глядел на него во все глаза, а затем пожал плечами:
— Почему бы и нет? Ведь я же верю, что народным массам можно дать образование, не так ли? Но у них
