что угодно, лишь бы его не били. На самом деле это много.
Стены… Из таинственной цитадели загадочных амазонок окружающие стены превратились в коридоры офиса, в котором работают обычные служащие. Со своей спецификой, с вассальной клятвой королеве, но сути это не меняет. А что может быть таинственного в служащих?
Кто вообще такие, эти ангелы? Молодые зеленые девчонки, которых дрючат так, что на это нельзя смотреть без слез? Бабы-стервы, пытающиеся найти ключик, чтобы править миром? Не только. К сожалению. Большому сожалению. Ибо будь это так, это место легко было бы ненавидеть. Но ненавидеть место, где проходят школу жизни ОБЫЧНЫЕ люди? Обычные девочки, такие же, как мои одноклассницы и однокурсницы? Как девчонки с нашего района, с которыми я общался, дружил и встречался? Как миллионы их сверстниц за воротами? Они умеют убивать, да, но это единственное, что отличает их от остальных.
Убивать… Я и сам умею делать это. Пускай высшие силы не позволили мне довершить начатое до конца, но я ШЕЛ убивать Толстого. Шел осознанно, отдавая себе отчет в происходящем. То есть я переступил ту грань, которая отделяет «человека обычного» от «человека убивающего», и не мне тыкать им, говоря, что я лучше. А практика? Практика – вопрос времени.
Бабы-стервы здесь тоже есть, глупо было бы это отрицать. Взять ту же Катарину, вышагивающую рядом с видом победительницы. Пускай торжествует, мне не жалко. Она так и не поняла, кто кого больше использовал в нашей ситуации, я ее или она меня. Такие, как она, есть не только здесь, как не только здесь есть плохие и хорошие. В конкретно моей школе, например, есть сволочи вроде Командора, а есть порядочные, вроде дона Алехандро. Есть подонки, как Витковский, а есть такие, как последний преподаватель истории ЛА. Классный мужик, несмотря на то, что шпик! Всякие люди есть везде, и не надо смотреть на их пол.
Но главным индикатором того, что все изменилось, стало оружие. Я сжимал его, придерживал при ходьбе рукой, но теперь оно не придавало уверенности в себе, не вызывало сокровенный трепет, который испытывают мужчины к игрушкам, умеющим убивать. Это просто была хрень, которая может делать так, чтобы другие люди становились мертвыми.
Я стал другим человеком, стал старше. И несмотря ни на что, одно это стоило того, чтобы пересечь порог этого заведения в первый раз.
Я скупо кивнул. Отвечать не видел смысла. Все, что нужно, она скажет сама. Мы ехали, медленно перескакивая с одной подкупольной магистрали на другую, безо всякой цели, без конечного пункта, оставив воркующую парочку далеко позади. И за исключением приветствия, все это время не произнесли ни звука.
– Ничего не хочешь сказать, ничего не хочешь спросить? – попробовала она закинуть удочки. Я неопределенно пожал плечами.
– Почему именно она? Именно такая, как Маркиза?
Катарина улыбнулась. Ждала этого вопроса.
– Для контраста. Она необычная даже для нас, да ты и сам это понял. А еще она очень хорошо метает ножи. Девочку с оружием ты бы легко вычислил; ножи же можно спрятать так, что ты никогда не догадаешься, кто перед тобой. А на небольших дистанциях ножи являются даже более грозной силой, чем пистолеты и игольники. Поверь.
Я верил. Видел, как некоторые спецы с ними управляются.
– Тот парень выжил? – сменил я тему. Улыбка с ее лица сошла.
– Когда мы его отдавали скорой, был жив. Сейчас не знаю.
– Обязательно было позволять стрелять в него?
Мои вопросы ей не нравились, но она не пыталась юлить, отвечала. Что мне нравилось. Сдунув со лба выбившуюся пядь, она кивнула:
– Да. Все три наших девочки вокруг стояли в невыгодной позиции. Мы не ждали, что кто-то набросится на бандитов. Случись это как-то иначе, может его и можно было бы спасти, не дать выстрелить. Но только не в той позиции. – Она покачала головой.
– А если бы вы охраняли
– Наши позиции были бы иными, он бы не пострадал. Нет, Хуан, не вешай на нас всех собак. Мы сделали все, что смогли. И не надо пенять, дескать, если бы мы не подстроили ограбление, он был бы жив. Эти твари напали бы на другой магазин, и убили бы кого-то другого. Мы же не просто дали напасть на конкретный объект в конкретное время; мы ликвидировали самих напавших. Они мертвы, все четверо. Если бы мы этого не сделали, сколько они совершили бы еще налетов? Убийств? Мне рассказывать, как работает наша доблестная гвардия?
– То есть, твоя совесть чиста, – усмехнулся я, подведя итог ее аргументам.
– Да. – Она кивнула с гордостью, и гордость эта была не показная.
Я не знал, что сказать на это. Произошедшее – тема для глубокого философского спора, а я не считал себя в достаточной степени подкованным в таких тонких материях. Да и настроение было не то. Зерно истины в ее словах было, и цепляться я не стал.
– Как же вы смогли подстроить нападение в нужное время в нужном месте?
Она пожала плечами.
– Это было наше золото. Золото корпуса. Уже третий день мы закупаемся продуктами в этом магазине на большую сумму, в ожидании тебя. Продукты идут частично в общую столовую, частично малявкам, для разнообразия рациона – надо же их когда-нибудь баловать? – Усмешка. – Разницу между заложенной в бюджет оптовой закупочной ценой и реальной розничной компенсирует Мишель. Частью из собственных средств, частью из неведомых мне фондов. Но поверь, это не так много, она выдержала бы нагрузку на собственный карман даже в полном объеме.
– Золото меняли в банке, – продолжила она, усмехнувшись чему-то своему. – Ведь теоретически каждый электронный империал обеспечен золотом. Практически же?..
Пауза.
– …Мы не частная лавочка; когда с тобой разговаривает глава корпуса королевских телохранителей, ни один управляющий не сможет отказать в обмене. Невзирая ни на какие лимиты выдачи.
Ну, с этой стороны, действительно, проблем я не видел. Хотя, наверняка тут дело не только в угрозах – попробуй поугрожай управляющему Королевского банка! Но еще и в авторитете. Но у Мишель он есть.
– Гораздо сложнее было выйти на исполнителей, приемлемых отморозков, – вновь продолжила Катарина. – И хорошо их мотивировать. Тут опять пригодилось золото, а так же архивы департамента безопасности. Мы похитили дочь одного важного человека из мира мелкого криминала, на которого официально вроде как ничего не имелось, и «уговорили» работать на нас. Она уже отпущена, не переживай, – выдала Катарина фирменную усмешку. – Он-то и вывел нас на бандитов, после чего вычислить и взять их в оборот стало делом техники.
– Накладки были, – сделала она оговорку. – Пришлось продемонстрировать этому человеку, что мы играем серьезно, и несильно ту девочку порезать. Но результат того стоил.
– Бандитские методы! – заметил я, но удивлен ее словами не был.
– А кто сказал, что мы благородные рыцари? – парировала она.
«Действительно, кто сказал это?» – усмехнулся я про себя. – «Они – боевой орден клана Веласкес. КЛАНА. Им нет дела до венерианского правосудия, до принятых в обществе норм морали и иных высоких материй. У них есть Цель, и только это имеет значение».
– И все ради того, чтобы оказать психологическое давление на какого-то пацана-с-района? Ничего не стоящего и не значащего? – Я нервно рассмеялся. – Не слишком ли сложно?
– Ты себя недооцениваешь, – выдавила она покровительственную улыбку. – Да и сложного на самом деле ничего не было, а девочки наши засиделись без дела. Такие же разминки приводят в тонус. А еще… – Она задумалась. – Хуан, ты не представляешь, какие ощущения я пережила после того, как в меня целились впервые в жизни. Это ломка, малыш, ее начало. И ты прошел этот тест, хоть и не убил никого из нападавших, как пришлось в свое время сделать мне. Последствия ты ощутишь, обязательно. Только позже, не сегодня. После же я получу тебя с потрохами, любого, на любых условиях. Так что да, оно того стоило.
