Что же со мной такое?

пленило его точное восприятие и умение

быстро и четко обнаруживать суть. За прошедшие с тех пор более чем 27 лет я приняла участие во множестве семинаров и имела возможность наблюдать развитие его терапевтического метода вплоть до семейной расстановки и движений души. Как и хорошая медицина, хорошая психотерапия тоже базируется на распознавании того, «что же с пациентом на самом деле». По моему опыту, в терапевтическом контексте семейная расстановка представляет собой наиболее эффективный метод, позволяющий наглядно показать клиенту суть проблемы. Решающую роль тут играет бессознательное. Поскольку системные переплетения человеком не осознаются, чтобы их обнаружить, нужен некий терапевтический метод. Берт Хеллингер наблюдал и описывал, как невидимые связи действуют в семьях на протяжении целых поколений. Разработанный им способ семейной расстановки стал тем методом, который позволяет выявлять эти связи и лежащую за ними основную динамику, что зачастую открывает путь к исцелению.

В семейной расстановке я имею возможность рационально использовать свой натренированный благодаря традиционной медицине взгляд диагноста. В мою терапевтическую работу вливается все, чему я научилась, весь мой профессиональный и личный опыт. Мне приносит гораздо большее удовлетворение указывать человеку путь, по которому он может двигаться сам, чем тащить его в том направлении, которое кажется правильным мне. Как говорил Парацельс, «пациент — сам свой лучший врач, врач — только его спутник».

Как врача и психотерапевта, в первую очередь меня интересует связь между болезнью и семьей. В случае опасных для жизни и хронических заболеваний особенно важно обращать внимание на неосознанные переплетения в семейной системе. Таким образом, путь к решению вопроса «Что же со мной такое?» ведет от симптома к семейной системе и обратно.

В своей книге я фокусирую внимание на болезнях и симптомах, поскольку тело самым непосредственным образом выражает потребности души. Когда потребности души игнорируются, «тело начинает кричать» и симптомы возникают, казалось бы, безо всяких на то причин. Тело — наш сосуд, это все, что у нас есть. Или, как говорит профессор Пёппель, «тело и душа идентичны».

При поддержке Кристины Шэффлер я пишу эту книгу, чтобы поощрить больных ближе познакомиться с самими собой и своей душой и почувствовать значение семейных переплетений. Мое глубочайшее желание заключается в том, чтобы как можно больше больных нашли в себе мужество при помощи или благодаря своей болезни расширить свои горизонты и сделать свою жизнь более насыщенной и глубокой.

Описанные в настоящей книге примеры связи болезней и/или симптомов с семейными переплетениями представлены для наглядности и носят информативный характер. Они действительны только для описанных конкретных ситуаций, их шаблонный перенос на другие случаи недопустим. Описанные примеры не заменят совета врача. Для корректного диагноза и соответствующего лечения всегда следует обращаться к квалифицированному специалисту.

ЧТО ВАЖНО?

Болезнь и симптом как знак

Брокгауз дает следующее определение симптому: «(греч.) признак... как субъективно воспринятое нарушение состояния здоровья». Для меня болезни и симптомы болезней являются показателями того, что в жизни человека что-то не так, что-то «не в порядке». Это и находит выражение на физическом уровне. Причем возможность или невозможность обнаружить органически объяснимые причины недуга значения не имеет.

К любому субъективно воспринятому нарушению состояния здоровья следует относиться серьезно — и к болям, вне зависимости от того, есть ли у них «органические основания», и к страхам, вне зависимости от наличия реальных причин. Относиться серьезно — означает для меня принимать во внимание как физические, так и душевные причины и следствия симптоматики. Это относится и к пациентам, и к тем, кто их лечит. Работая кардиологом, я постоянно сталкивалась с тем, что если никаких органических причин обнаружить не удавалось, то субъективные, абсолютно реальные страдания серьезного отношения не получали.

55-летняя женщина на протяжении последних полутора лет постоянно страдала от боли и чувства стеснения в левой половине груди. Она пришла на обследование в университетскую клинику. Обследование показало, что ее сердце и коронарные сосуды абсолютно здоровы. Лечащий врач с радостью сообщил: «Ваше сердце здорово!» К его удивлению, в ответ на эти слова пациентка пришла в ярость. Ее возмутил такой результат обследования — ведь она ежедневно мучалась от боли. Этот пример показывает, что органические данные и субъективные ощущения могут совершенно не совпадать. В этом случае врачу следовало уделить пациентке время после обследования, серьезно отнестись к ее жалобам и вместе с ней поискать другие возможные причины болей. Это могла быть, например, стрессовая ситуация с детьми, мужем и т. д.

К сожалению, я по-прежнему наблюдаю, что, по мнению и врачей, и пациентов, в лечении нуждаются в первую очередь те симптомы, которые можно объяснить органическими причинами. Тот же принцип прослеживается и в общепринятой системе расчетов государственных больничных касс. Как правило, гораздо легче бывает прописать такие дорогостоящие диагностические процедуры, как ядерно- спинальная томография или сердечный катетер, чем добиться возмещения затрат на психотерапию. Для того чтобы больничная касса оплатила психотерапию, в Германии требуется заключение лечащего врача, а чтобы прописать диагностические процедуры, достаточно обладать квалификацией врача- специалиста.

Чтобы подойти к характеристике болей, важно знать общее правило: центром управления болями любого происхождения является наш мозг. Так, головная боль, будь она обусловлена органическими или психическими причинами, передается по нервам и воспринимается и интерпретируется мозгом. Поэтому боль всегда субъективна. Самый наглядный пример — боли в спине. Дегенеративные изменения позвоночника могут как вызывать боли разной степени тяжести, так и не вызывать их вообще.

Женщина отправилась в гости к племяннице, с которой у нее очень теплые отношения. Дело в том, что молодая женщина влюбилась, и ее брак оказался под угрозой. Тете удалось конструктивно побеседовать с обоими супругами, и пара решила работать над своими отношениями. На следующее утро тетя проснулась с невыносимой болью в спине. Несмотря на все возможные способы лечения, в течение шести недель боли так и не прошли. Женщина решила пойти на семейную расстановку, где были поставлены только два заместителя: для симптома и нее самой. После расстановки боль исчезла. С системно-терапевтической точки зрения я бы определила эту боль как перенятую. Следствием состоявшегося разговора должно было стать расставание племянницы с любимым. Это причиняло молодой женщине боль, и тетя из любви постаралась взять эту боль на себя. Как в случае с любым перенятым чувством, произошло это бессознательно.

Страдание

Ко мне часто приходят люди, которые хотят «вверить» свои страдания специалисту и говорят: «Пожалуйста, сделайте меня снова здоровым». Моя задача состоит в том, чтобы сначала помочь пациенту осознать, что даже если его заболевание носит органический характер, он должен принимать активное участие в процессе выздоровления. Такой призыв часто наталкивается на непонимание. «Но это вы должны знать, что для меня нужно», — не раз говорили мне пациенты. На психотерапию же в основном