отправиться туда, откуда они звонили.
С помощью услуги мобильного оператора определил координаты местонахождения сим-карты Сергея. И ни секунды не мешкая прыгнули в 'ниссан' (когда друзья в беде, плевать на конспирацию): я за руль, дроу рядом.
Вдавил акселератор в пол, громко взвизгнули покрышки и автомобиль рванул с места.
Почти все, что мог правила дорожного движения я нарушил: от превышения скорости, до пересечения двойной сплошной (разве не переезжал перекрестки на красный цвет, ибо есть печальный опыт). Зато к студенческому общежитию мы домчались менее чем за пятнадцать минут.
Все это время тетя Теоларинэ вслушивалась в каждый звук, исходящий из телефона. Но оттуда по- прежнему доносилось только неизменное:
- Гы-гы, допились до 'белочки', гы-гы…
Так, ну и где же именно искать в девятиэтажном здании?
Добрая вахтерша, после внимательного прочтения моих 'милицейских корочек', сообщила, что по студенческому билету на имя Тарасовой Светланы полтора часа назад прошли две девушки в комнату номер семьсот четырнадцать и до настоящего времени не возвращались.
Комната с указанным номером оказалась запертой. Дроу предложила немедленно выбить дверь, но тут, в, до сих пор не разорвавшем связь, мобильнике, мы услышали интересный разговор:
- Привет, соседи! Одолжите, плиз, до завтра полбуханки хлеба? - попросил тоненький девичий голосок.
- Гы-гы… белочка… гы-гы… хлеб…
- Пипец, триста пятая, опять вы нажрались до чертиков, - пропищала студентка и очевидно громко хлопнула дверью.
Не сговариваясь, мы с тетей Теоларинэ рванули на третий этаж.
Заскочили в указанную комнату и огляделись. Ни Серого, ни его сестры там не наблюдалось. Зато присутствовали три других человека. Первый студент храпел на кровати. Второй, в обнимку с полупустой бутылкой водки, примостился на столе. Третий находился в сознании, но на нас не реагировал. Он стоял посреди комнаты в замершем состоянии, устремив указательный палец в сторону зеркала и повторял:
- Гы-гы… гы-гы…
Теоларинэ
Значит, все же улетели.
Под зеркалом лежали вещи Тарасовых, не прошедшие сквозь портал: мобильные телефоны, болоньевые куртки на синтепоне, ключи, металлические и пластиковые части одежды, обувь из искусственной кожи, прочая мелочь и… 'любимые' Сергеевы стринги. Хм, выходит они из синтетического материала. А я думала шелк.
Опять синхронно с коротышкой мы принялись копаться в куче оставшихся предметов.
- Странно, какао не прошло, - проговорил гном, обнаружив пакет с бобами.
- А это что? - указала я на черный порошок в рюкзаках светлой и Вотара.
Малыш зачерпнул горсть, понюхал, попробовал на язык, потом извлек из жилетки лупу, внимательно присмотрелся и промолвил:
- Напоминает обломки малюсеньких буковок. О, даже целые есть. Любопытно, что это может быть?
Я тоже взглянула и на этот раз чуть не захохотала сама.
- Базирог, ты - болван.
- Почему, тетя Теоларинэ?
Ответила ему его же излюбленным методом:
- Зачем Серый и Цветаниэль брали с собой рюкзаки?
- Чтобы тащить в них мои распечатки, - ответил гном.
- Правильно. А для чего ты переносил знания на бумагу?
- Чтобы фильтр Врат пропустил листы, изготовленные из органического материала.
- Тоже верно. И бумага прошла. Теперь скажи, из чего изготавливают порошок в картридже лазерного принтера?
Теперь до Базирога дошло, и он схватился за волосы:
- Какой, я балбес! Явно же не из черничного сока. Ну и болван!
- Хи-хи, во-во, и я про то же.
- Ну ладно, Цветаниэль - магичка, а ты - воин. Но мы то с Вотаром - технари. И так опростоволосились. Впрочем, теперь это уже не важно. Сейчас нужно поскорей найти способ вытащить наших обратно.
- Мы повторно сможем открыть Врата?
- Гениальная идея! Только я телевизор не захватил.
- А я маску, фонарик и диск.
Вдруг один из сопящих студентов триста пятой комнаты заворочался.
- Скорей домой, - прошептал гном.
Мы похватали вещи, оставшиеся от Тарасовых, и поспешили удалиться.
- Пить надо меньше, а то мерещится всякое, - назидательным тоном сказала я на прощанье парню, изображающему говорящую статую.
Он ответил:
- Гы-гы, белочка… Гы-гы, принтер… Гы-гы, хлеб…
Глава 8
Найденова Липа
- Братья и сестры! Прежде чем начну свою речь, ответьте: хороший ли я руководитель? - спросил у толпы отец.
Жители Заозерья, срочно собравшиеся на центральной площади, прокричали:
- Да, Фатун, ты лучший староста!
- А доверяете ли вы мне?
- Верим, как себе, Фатун!
- С тех пор, как я появился, стало ли жить в деревне лучше?
- Намного лучше, Фатун! И безопаснее.
- Отплатил ли я благодарностью заозерцам, много лет назад приютившим и обогревшим меня, потерявшего память. А в последствии и доверившим управлять ими?
Вот это новость, отец, оказывается, тоже не местный. А откуда тогда?
- Сполна, Фатун. Хватит вопросов, лучше скажи, к чему клонишь.
- Что ж, слушайте, друзья мои. В этот нелегкий для страны час, призываю вас, как и прежде, поверить мне и объединиться. Наш правитель Констаф требует выделить для его войска сто пятьдесят взрослых мужчин.
Волна ропота прокатилась по толпе. Отец продолжил:
- Но не для защиты родины, а для ведения захватнической войны. И я снова спрашиваю: готовы ли вы, уважаемые друзья мои, отпустить своих сыновей и мужей рисковать жизнями, чтобы пополнить казну Его Величества?
'Ого, попахивает бунтом', - подумала я.
Остальные молчали. Переваривали.
