Савва.
После братских приветствий и скромной трапезы иеромонах Савва отправился в церковь, где должен был, по обычаю этого монастыря, провести три дня и три ночи в молитвенном бдении, «дондеже уснет», как добавлял их снисходительный к немощи человеческой архимандрит. Прочитал отец Савва правило, положил несчетно земных поклонов. Вдруг слышит какой-то странный шорох — прямо здесь, в церкви! Будто рядом живое существо. Господи Боже, вот искушение! Тут же вспомнил гоголевского «Вия», но взял себя в руки, перекрестился, помолился от души. Положил еще с десяток земных поклонов, прислушался — тихо. Присел наконец, утомленный, на низкую лавочку и слегка задремал, сам того не заметив. А открыл глаза — за окном едва занимается зорька, и в дальнем углу церкви вновь шорохи, странное сопение, чуть не храп. Да ведь уже утро! Вся нечисть должна пропасть! — думает Савва. А все равно страшно. Пел ли уже петух? Неизвестно. И в церкви совсем темно. Превозмогая ужас, вышел он из алтаря и отправился с зажженной свечой туда, в дальний угол, где продавали книжки и свечки и откуда чудились ему неясные звуки.
Подошел к прилавку. И что же? За прилавком, стоя на коленях, прислонясь к стене, крепко спит игумен Филофей, его возлюбленный о Господе духовник и советчик. И посапывает, как младенец. А иногда и легонько всхрапнет!
Тут вспомнил Андрюша, как жаловался отцу Филофею за несколько дней до пострига, что с детства побаивается пустых и темных помещений и одинокая ночь в церкви его страшит. Тогда отец Филофей строго велел ему ничего не бояться и возрастать в мужестве, сам же тайно пришел поддержать ученика в ночном бдении. На цыпочках вернулся иеромонах Савва в алтарь: только бы не разбудить авву.
Отец Павел
1. Какой он был
Отец Павел был душка. Часто выкрикивал «ой, зараза!» и другие неприличные слова. Пел народные песни. Рассказывал про себя смешные истории. Образование у него было «низшее, один год», как значилось в его «личной карточке арестованного». А лет ему исполнилось уже 85. Глаза у него ничего не видели: сказывались пытки электрическим светом в 1941 году. И ноги у батюшки почти не ходили, его водили под руки, келейница Марья Петровна справа, добровольцы слева. «На таком веку — покрутишься и на спине и на боку!» — говорил батюшка.
Некоторые смотрели на него и плакали — только он не давал, начинал шутить.
2. Молога
Родился отец Павел в деревне Молога, на реке Молога. Молога впадала в Волгу, и бурлаки тащили по ней баржи. Потом деревню затопило Рыбинское водохранилище. Перед этим Павел с отцом разобрали родную избу, сплавили ее по бревнышку вниз и поставили снова неподалеку от города Тутаев. Там и стали жить.
3. Медовая радость
В четыре года отец Павел попал в Афанасьевский Мологский женский монастырь, к бабушке и теткам-монахиням, и остался там, чтобы не обременять свою бедную семью. Сначала он выполнял несложную работу: собирал толстые сучья-дрова, пас цыплят, — а потом посложней.
Однажды Павлуша вез с монастырской пасеки мед в бочке. Послушницам есть мед было не положено, но ведь все они были молодые, работали много, в поле, на огороде, и все время хотели есть. Однако матушка строго вела учет и меду своим работницам не давала. Только маленький батюшка и тогда- то уже всех жалел. Приехал он с пасеки в монастырь, нашел в капкане крысу, взял чистую тряпочку, отер стенки бочонка, измазал тряпкой крысу и побежал к игуменье.
— Матушка! Что делать, крыса в бочке с медом утонула! — кричит, а сам держит крысу за хвост, а с мордочки у нее капают светлые медовые капли.
Матушка страшно рассердилась:
— Чтобы этой крысиной бочки и близко к монастырю не было, вези-ка ее куда знаешь, но подальше!
Вот радовались послушницы, вот ласкали мальчика! Но и это еще не все.
Стыдно стало Павлуше, что он обманул матушку, и пошел он к батюшке на исповедь, все открыл, всю свою великую тайну про мед и крысу. Нахмурился батюшка:
— Велик твой грех, Павелко. Ну да если нацедишь мне бидончик, отпустит тебе Господь твое прегрешение за твое раскаяние и доброту...
Отнес Павел батюшке бидончик меда и тут же ощутил в сердце своем невиданную радость: хорошо- то как! Легко-то! Отпустил Господь грех.
4. Кормилец
И потом отец Павел всю жизнь всех кормил. В лагере он был бесконвойный, потому что должен был проверять железнодорожные пути и мог ходить без охраны. Но исполняя свою работу и проверяя пути, он обязательно заглядывал в лес, собирал землянику, малину, рябину, что только мог, и нес голодным. А еще копал в лесу ямы, обмазывал их изнутри глиной и обжигал. Получались глиняные кастрюли, в которых он солил грибы и кормил заключенных. Множество людей отец Павел, тогда еще просто Паша, спас от голодной смерти. Как страшно голодать, он помнил с детства. Мать посылала его в четыре года ходить по избам и просить хлеба, потому что семья бедствовала. Отец ушел на фронт и воевал на первой империалистической, а мать осталась с тремя детьми, Павел — старший.
5. Остановка «Отец Павел»
После возвращения из лагеря Павел стал батюшкой. Был он уже далеко не молодым человеком. И тридцать три года прослужил в сельской Троицкой церкви. Люди съезжались к нему отовсюду, всех званий и профессий. Остановку, на которой нужно было выходить, чтобы попасть в село, все так и называли: «Отец Павел». Батюшка часто повторял: «Не народ слуга священника, а священник — слуга народа. А сейчас-то все наоборот!»
6. Духовная Академия
К отцу Павлу часто приезжали батюшки посмотреть на живого старца, помолиться вместе, спросить
