— Потому что он может работать только четыре часа, у него батарея плохая.
— Ну так ты новую купи.
— Мне не до этого, — огрызнулась я. Вот какого черта он задает мне такие вопросы? Мобильные телефоны и аккумуляторы — это самое отстойное, о чем можно говорить с влюбленной в тебя девушкой. Мне казалось, он звонил с другой целью. — Ты что-то хотел спросить?
— Так ты не хочешь со мной разговаривать?!
Ну что за человек! Слова не скажи — сразу на стену лезет, психует.
— Нет, я просто хочу есть и очень устала.
— Ах, Маша устала… Я вообще-то по поводу Катьки звоню. Не могу до нее дозвониться. То занято, то трубку никто не берет. Как думаешь, что можно Сашке подарить?
— Я плохо его знаю, — ответила я.
— Я тоже плохо знаю, надо придумать. Так ты придешь в воскресенье?
— В воскресенье… не знаю еще.
— У Сашки день рождения, будет праздновать в караоке-баре. Он всех приглашал.
— Понятно. Я подумаю.
— Думай. А ответа на письмо ждешь? — вдруг загадочно спросил он.
— Да, вообще-то… — ответила я. — А что?
— Ну, если у меня сегодня вечером будет «соответствующее настроение», я тебе отвечу… — как-то мягко сказал он. Похоже, Илья улыбался, говоря это.
— Ну, ответь… — загрустила я.
Честно говоря, мне уже не хотелось, чтобы он отвечал. Я обновляю страницу по десять раз в минуту. Каждый раз трясусь от волнения как осиновый лист. А потом, когда вижу, что ответа нет, перевожу дыхание. На время.
Вечером ответа не было.
И на следующий вечер — тоже.
Илья больше не звонил мне домой и не писал сообщений.
К воскресенью мои нервы были на пределе.
В подарок Саше мы с Катей выбрали огромную плюшевую собаку непонятной породы. Я не думала, что это удачный подарок, но Катю ведь не переспоришь. Тем более Сашу она хорошо знает, значит, ей виднее, что ему дарить. Пусть будет собака. Нажимаешь ей на живот, а она тявкает. Противно так, пискляво — по-щенячьи. Тем не менее Саше понравилось.
Все ели пиццу, пили шампанское, произносили тосты, а иногда пели в караоке. Я же сидела рядом с Ильей и молчала. Не знала, как себя вести после того любовного письма, что я ему отправила неделю назад. Я комок нервов — ни больше ни меньше. Если он сам не поднимет эту тему, я отведу его в сторону и спрошу обо всем прямо. Мне важно знать, как он ко мне относится и есть ли у меня вообще шансы быть с ним.
Я не верила в эту вероятность. Хотелось быть реалисткой. Не могла представить нас вместе. Очень хотела, но не могла. Не получалось, не сходилось. Была только надежда — очень призрачная, необоснованная и смешная.
А еще гадала: придет сегодня Ира или нет?
— Илья, а ты хорошо учился в школе? — спросила его Катя.
— Да так… до десятого класса нормально, а потом забил на учебу. Появилось много других интересных вещей!
— Например?
— Да он девчонок менял раз в месяц! — ответил за Илью Максим. Я боюсь встречаться с ним глазами. Не хочу его видеть.
— Макс, ну зачем же так грубо? — засмеялся Илья. — Это было намного реже.
— Хорошо, — согласился Макс. — Раз в пять недель.
— Большая разница! — улыбнулась Катька.
Илья порезал свою порцию пиццы на несколько небольших кусков и посмотрел на меня:
— Как дела, рассказывай.
— Все нормально… — неуверенно ответила я, отводя глаза.
— Будешь пиццу? — спросил он, поднося к моему рту пластмассовую вилку с наколотым на нее куском. Белые грибы, оливки…
— Не знаю, — пожала плечами. — Не хочу.
— Как хочешь, — сказал он, а потом добавил: — Маленький.
— Что?
— Как хочешь, маленький, — повторил он.
— Это ты мне?
— Ага. Маленький, — еще ласковее произнес Илья. — Ребенок.
— Я не ребенок…
— А кто? Взрослый человек, что ли?
— Ну, не совсем…
— Вот так-то… Значит, ребенок.
— Мне почти семнадцать лет, — сказала я. — Через пять месяцев будет.
— Все равно ребенок. А какого числа у тебя?
— Двенадцатого мая.
— У Иры тоже двенадцатого, — задумался Илья. — Через две недели.
— А сколько ей лет?
— Ире? Двадцать один.
— А тебе?
— Двадцать четыре, — сказал Илья. — На восемь лет старше тебя.
— Я умею считать, — вздохнула я. — А Ира придет сегодня?
— Да, обещала прийти попозже. А тебе она зачем? Хочешь пообщаться?
— Не хочу.
— Это взаимно.
Ответить мне было нечего. Стало вдруг так грустно, что захотелось встать и уйти домой, ни с кем не прощаясь и ничего не объясняя. Зря я изменила своему решению и пришла сюда. Всё так всё.
После десятка быстрых мелодий заиграла медленная. Юля оживилась и тут же пригласила на танец Гришу. Диджей Максим пригласил Марину, даже не взглянув в мою сторону. Саша тыкал Катьке пальцем в бок, а она отмахивалась — хотела, чтобы мы с ней пошли танцевать вдвоем, в знак какого-то протеста.
Я отказалась и повернулась к Илье:
— Можно тебя пригласить? — сказала я равнодушно, не надеясь на согласие.
Но Илья отодвинул тарелку, обнял меня за талию, и мы, выйдя из-за стола, присоединились к уже танцующим парам.
Обняла за шею, положила голову ему на грудь, закрыла глаза. Пришла в себя только под конец песни. Первый, кого увидела, был Сашка. Он стоял у стены и хмурился. Катьки нигде не было. Остальные танцевали рядом с нами. Все такое нереальное, будто во сне. Захотелось вдруг найти зажигалку, поднять руку вверх и зажечь, а потом еще несколько минут стоять вот так и качаться в такт музыке, как делают иногда на концертах.
Подняла глаза на Илью. Он захлопал своими длинными ресницами, улыбнулся и начал меня щекотать.
— Спасибо, — сказала я и ушла искать Катьку. Вышла из зала, спустилась по ступенькам и сразу увидела ее в баре. Она пила апельсиновый сок.
— Вы так красиво смотрелись… — сказала она мне на ухо. — Я чуть не заплакала… Домой теперь?
— Да, — довольно кивнула я.
После медленно танца с Ильей мое настроение заметно улучшилось. Он ведь обнимал меня!
