бы установиться и просуществовать если не тысячу лет, то по крайней мере несколько десятков лет, наполненных террором.
Первая половина 40-х годов XX столетия имела решающее значение; она бросила вызов всем, кто ценил гуманизм и цивилизацию. К счастью, этот вызов был мгновенно распознан, и ответные эффективные действия самого решительного свойства были предприняты без промедления. Враг был отчетливо виден, и средства борьбы с ним были столь же очевидны. Иная критическая эпоха сложилась в 90-е годы: она охватила все народы и все общества. Но враг на этот раз не виден отчетливо, и средства, к которым следовало бы прибегнуть, чтобы довести борьбу с ним до успешного завершения, отнюдь не очевидны. Этот вопрос заслуживает более детального рассмотрения.
Корни
Почему мы приближаемся к крутому повороту — глобальной бифуркации? В ком или в чем причина неустойчивости нашего состояния? Где враг?
Первый обвиняемый, который приходит в голову, — это технология. Современная технология стала мощной силой, формирующей и наши общества, и наши Жизни. Традиционно отождествляемая с теми вещами, которые производятся на заводах и фабриках, технология ныне рассматривается как сложная система, состоящая из людей, организаций, структур ролей, баз знаний и практических навыков, а также материальных компонентов. Технологическая система представляет собой комбинацию социальных систем и материальных артефактов, направленную на изготовление предметов потребления и других предметов, предназначенных для изготовления новых предметов с единственной целью — их потребления (или использования в секторе услуг). Но сколь ни мощна и сложна такая технология, все же она не стала независимой и автономной. Она связана с остальной частью общества, и «контроль» за ней осуществляется извне. Жизненно важную среду технологии-системы образует некоторое число влиятельных людей и властных институтов, принимающих решения относительно того, что исследовать, разрабатывать и производить, и большое число обычных людей, выбирающих нужное из большого числа предметов, предлагаемых на рынке.
Было бы чудовищным упрощением возлагать вину за предстоящие нам нестабильности на технологию. Благодаря часто неожиданным поворотам событий, а также удачным или неудачным побочным эффектам, технология делает именно то, что от нее ожидают лица, принимающие решения, и потребители. Люди жаждут более быстрых транспортных средств и большей личной свободы движения — технология дает им автомашину. Люди жаждут обрести больше энергии, чтобы водить автомашины и пользоваться бесчисленными устройствами, которые так много для них значат: технология дает им электростанции и столь необходимые баррели нефти и тонны угля. Люди жаждали большой продолжительности жизни, снижения детской смертности — медицинская технология смогла удовлетворить и эти их запросы. То, что автомашины приводят к загрязнению городской среды, возникновению пробок на дорогах и отравлению воздуха в больших городах; что тепловые электростанции, работающие на нефти или угле, загрязняют атмосферу, а атомные реакторы, работающие на делении атомов урана, угрожают жизни целых городов; и что глобальное снижение уровня смертности приведет к демографическому взрыву, — этого никто не требовал и не предвидел. Для мальчишки с новым молотком в руке, говорил Марк Твен, все вокруг выглядит как гвоздь. В своем ребяческом энтузиазме, получая в свои руки все новые и новые молотки, один лучше другого, мы работали ими налево и направо, вверху и внизу, создав при этом немало новых вещей, но заодно разбив и несколько старых. Возникшие проблемы было бы неверно приписывать недостаткам нашего молотка — они возникли вследствие того, что мы принимали за гвозди вещи, которые не следовало трогать.
Те, кто формирует мнения и принимает решения, не слишком далеко ушли в своем развитии от маленького мальчика с молотком в руке: они все еще разделяют глубокую веру в мощь технологии. Ведущие фигуры в правительстве и в деловых кругах смотрят на технологию как на ключ к национальному росту и росту корпораций. В конце 80-х годов только на исследования и разработки в области технологии они расходовали ежегодно 300 миллиардов долларов. В центре их внимания находились электроника, робототехника и информационные науки, а также ядерные технологии, аэронавтика, новые материалы и широкий спектр генетических, химических и биологических технологий. Львиную долю субсидий получили технологии, связанные с изготовлением оружия и боеприпасов, а также вспомогательные технологии военного цикла: по оценкам экспертов, эти субсидии составили 100 миллиардов долларов в год, то есть треть всех мировых затрат на технологии. Ничем не ограниченное постукивание все более совершенными молотками было главным фактором, превратившим современную технологию в то, чем она является ныне, — в источник роскоши, комфорта, равно как и всего самого необходимого, а также умопомрачительного количества отходов и загрязнения окружающей среды. Новые технологии на основе энергоемких исследований и разработок дестабилизировали социальные и экономические системы и вывели окружающую среду на опасный рубеж шаткого равновесия. Но энергоемкие исследования и разработки за редкими исключениями заимствовали свои базы данных у науки. Может быть, наука и несет в конечном счете ответственность за все наши проблемы?
Согласно классическим взглядам на науку, она есть не что иное, как поиск знания; наука нейтральна по отношению к тем последствиям, которые она вызывает. В дальнейшем подобный взгляд на науку подвергся критическому пересмотру, особенно после создания атомной бомбы и возникновения генной инженерии. Достаточно вспомнить дело Оппенгеймера, чтобы понять всю сложность затрагиваемого круга вопросов, а заодно и то, насколько правильна позиция тех врачей, генетиков, теоретиков и экспериментаторов, которые ставят этические вопросы в отношении всей научной деятельности — от фундаментального исследования до последующих разработок и сообщения результатов.
Поскольку наука питает технологию, а технология поставила нас в невыносимое положение, именно наука представляется тем злодеем, который толкает нас к мировой бифуркации. Но наука не создает невыносимые ситуации умышленно. Ученые — не злые гении, вознамерившиеся уничтожить мир. Они могли действовать безответственно, провозглашая свою нейтральную роль в обществе, но они не действовали в одиночку. Общество принимало знание, которое производили ученые, и использовало его в своих целях. Системы образования распространяли научное знание и интерпретировали его в свете доминирующего в современном обществе рационализма; правительства и деловые круги использовали научное знание для удовлетворения собственных нужд и потребностей. В потреблении научного знания принимают участие все члены общества, не только ученые и просветители, правительственные и деловые круги, но и рядовые граждане, усердные потребители побочных продуктов научного знания и технологического «ноу-хау».
Ответственность
Когда мы начинаем размышлять над сказанным выше, выясняется, что реальная проблема состоит не в поиске виновных за уже содеянное, а в том, чтобы взять на себя ответственность за исправление допущенных ошибок. Наш век сформировали многие действующие лица и многие факторы; не меньшее число факторов сформируют следующий век. Наука и технология, образование, даже искусство и религия сыграли определенную роль в формировании наших ценностей и убеждений, и в последнее десятилетие XX столетия их влияние окажется более сильным, чем когда-либо.
Но с начала Нового времени главными факторами, определяющими то, как мы мыслим и действуем, стали науки во всем их многообразии. Не все из нас ученые. Большинство из нас не знают, что именно утверждают те или иные научные теории; но то, как нас воспитывали, как мы смотрим на мир и что мы при этом видим, проникнуто влиянием рационализма современной науки. То, что у большинства современных людей доминирует левое полушарие и они мыслят линейно, в терминах причин и следствий, в
