когда-либо и существовала в таких местах, как древний Китай, то ее заведомо не существует в нашу эру. Само богатство и разнообразие человеческой активности и взаимодействия между людьми сводит на нет возможность повторения истории. И хотя знаменитое предостережение Шопенгауэра о том, что люди, забывающие историю, обречены на ее повторение, можно считать (с определенными оговорками) не утратившим силу и поныне, наш жизненный опыт говорит, что различные люди в различных обстоятельствах по-разному ведут себя, реагируя на различные стимулы. Как показывают события, в России и Восточной Европе, даже политики постоянно удивляются, читая заголовки утренних газет.
Геликоидальный паттерн
В последнее время циклический паттерн получил дальнейшее развитие и теперь более не мыслится как строгое повторение событий прошлого. По мнению некоторых историков, если основная последовательность событий и повторяется, то в новой форме. Эта концепция лежит в основе теорий «больших циклов истории». Теории эти имели весьма знаменитых сторонников, самые известные среди которых юрист и философ эпохи Возрождения Джамбаттиста Вико, живший и работавший в XIX веке историк Освальд Шпенглер и его современный «аналог» Арнольд Тойнби.
Вико в своем главном труде «Новая наука» (1725 г.) изложил концепцию, согласно которой все культуры следуют фундаментальному циклу, который он назвал
Тезис о распаде обществ в конце их естественного цикла развития обрел новую жизнь в знаменитом труде Освальда Шпенглера «Закат Европы» (1918–1922). Находясь под сильным влиянием идей Ницше, Шпенглер утверждал, что культуры, подобно людям, обладают своими жизненными циклами. Они проходят стадии рождения, роста, зрелости и старения. Шпенглер лелеял честолюбивые замыслы — написать «морфологию истории», сравнительное исследование культур. Описываемые Шпенглером культуры были культурами Египта, Индии, Вавилона, Китая, классической античности, ислама, Запада и Мексики. По утверждению Шпенглера, каждая из этих «сильных культур», проходя стадии своего жизненного цикла, оставляет отпечаток на человечестве. На заключительных стадиях цикла культура порождает «цивилизацию» — своего рода заключение, вытекающее из предшествующего процесса роста. Породив цивилизацию, культура вступает на Путь упадка подобно тому, как это произошло, по мнению Шпенглера, с Западом.
В свою очередь идеи Шпенглера оказали заметное влияние на другую ключевую фигуру историографии — Арнольда Тойнби. По его собственному признанию, он прочитал «Закат Европы» Шпенглера в 1920 г., и концепция множественности цивилизаций, каждая из которых следует своему собственному циклу, произвела на него глубокое впечатление. Тойнби обнаружил существенный параллелизм между историей Древней Греции и Древнего Рима, с одной стороны, и историей современной Европы — с другой: Первая мировая война была в глазах Тойнби повторением Пелопоннесской войны или Пунических войн. В своем труде «Исследование истории» (1934–1954) он ввел параллелизм в понятие универсального цикла цивилизации, названного «Трагическим паттерном». Тойнби применил разработанную им обширную схему к тридцати цивилизациям, описав каждую цивилизацию в терминах тридцати понятий, показывающих, как данная цивилизация эволюционирует от роста до распада.
Трудность, возникающая при таком взгляде на историю, связана с тем, что подобный подход исходит из произвольного деления исторических эпох. Эры возникают и развиваются, а затем завершаются в определенные даты в определенных местах, и концом их служат определенные события. Эта концепция устарела, как устарел взгляд на биологическую клетку как на первоначальную изолированную сущность, которая переносит питательные вещества внутрь и удаляет отходы наружу. Живые организмы настолько интегрированы в окружающую среду, что границы между организмом и его соседом, между организмом и окружающей средой, согласно современным представлениям, зыбки и изменчивы, и понимать их надлежит скорее как произвольно выбранный исследовательский артефакт. Аналогично и границы между людьми и между историческими эпохами не могут определяться принятыми решениями, договорами или демаркационными линиями, проведенными на чьей-то карте. Основная предпосылка циклического взгляда на историю — что на следующий день после битвы, заключения договора или провозглашения декларации все люди в пределах слышимости полностью перестроились и ориентированы на новый режим — оказалась мифом. В ходе дискуссий, развернувшихся в 50-х годах XX века, теория циклического развития истории Тойнби была опровергнута так же, как тридцатью годами ранее концепция циклов культурной жизни Шпенглера. Ныне лишь немногие историки продолжают придерживаться циклической интерпретации истории, хотя все большее число их занимается поиском рекуррентных паттернов, лежащих в основе видимого хода развития исторических событий.
Линейный паттерн
Концепция линейного прогресса истории до сих пор является преобладающей. Постижение определенной направленности, лежащей в основе кажущегося хаотического разнообразия событий, требует либо знания более далекого прошлого, когда все было существенно иным, чем ныне, либо скорости изменения, достаточной высокой, чтобы ее можно было воспринимать непосредственно. Сегодня мы располагаем знанием и далекого прошлого, и скорости изменения, тогда как традиционные общества не владели знанием ни того, ни другого. Им было очень трудно примириться с мыслью о том, что условия могут изменяться необратимо и односторонне. Даже в Средние века линейный прогресс в истории казался невероятным; если такой прогресс и был, то он мог быть связан только с судьбой отдельного человека, стремящегося к спасению, а не к вечным мукам. Но когда современная наука эмансипировалась от иудейско-христианского вероучения и породила современную технологию, концепция линейного прогресса проникла в общественное сознание. Технологический прогресс, достигнутый первой промышленной революцией, вызвал сильную эйфорию, и казалось, что концепция исторического прогресса как прогресса линейного, т. е. непрерывного, гладкого и незыблемого, прочно установилась.
Эта современная концепция была предсказана маркизом Кондорсе еще в 1795 г. В своем 4 Опыте об интеллектуальном прогрессе человечества сей французский аристократ провозгласил, что все причины, способствующие усовершенствованию человека, остаются в силе и число их должно приумножаться. Цивилизация всегда двигалась и будет двигаться в желательном направлении. Технологический оптимизм еще более усилился, когда в середине XIX столетия вышел в свет труд Дарвина «Происхождение видов». Казалось, что взгляды, проповедуемые маркизом Кондорсе, были «научно» доказаны: прогресс возведен на трон как желательное, истинное, вечное и неизбежное направление развития человечества. Технология год за годом улучшает условия жизни, а с улучшением качества жизни становится вероятным и улучшение качества самих живущих.
Вдохновленная успехами технологии, концепция линейного прогресса внедрилась в сознание современного общества. Но в послевоенные годы она пережила сильнейшие потрясения. Создание атомной бомбы, технологические катастрофы на Три Майл Айленд и в Чернобыле, губительное воздействие на окружающую среду кислотных дождей, загрязнение среды обитания в больших городах, нефть,
