в остальном их отношения были отношениями кредитора и заемщика[46]. Виды договоров о создании сухопутных коммерческих обществ были более многочисленны, и их можно свести к двум главным типам —
Некоторые купцы или некоторые семьи становились главами более или менее могущественных организаций сложного состава, которые часто назывались компаниями, но отличались от того, что называют так в современной экономике. Эти компании, первые из которых были созданы в Южной Франции и прежде всего в Северной Италии, получали названия, напоминавшие об их происхождении и сохранявшиеся, даже когда их местопребывание в географическом плане менялось: во Франции это были кагорцы, у итальянцев ломбардцы — часто выходцы из Асти[47], — а также сиенцы и флорентийцы в Центральной Италии. Во второй половине долгого XIII века эти компании, прежде занимавшиеся по преимуществу обменом, перешли к более разнообразной, более комплексной и более спекулятивной деятельности настоящих банков. Они модернизировали и сделали эффективней бухгалтерию, в частности, за счет системы двойной записи. Главным техническим нововведением банкиров было медленное распространение со второй половины XIII в. переводного векселя, к которому я позже вернусь и расскажу о нем подробно[48]. После этого появился рынок обмена, который, как мы увидим, в XIV и XV вв. стал очень оживленным, и немалая часть христианского мира включилась в активные спекуляции.
Помимо бухгалтерских книг, которых купец часто вел много, упрощая свою деятельность, он составлял и тщательно хранил секретную книгу, в которой содержались самые полезные сведения и которую Армандо Сапори отметил как документ, лучше всех сохранившийся до нашего времени от этой книжной бухгалтерии.
Если в конце долгого XIII в., то есть в начале XIV в., в большей части христианского мира распространилось использование денег — неравномерное, ведь если, например, Нидерланды и ганзейская сеть развивали торговлю, они практически не принимали никакого участия в банковском деле, — то появились и первые трудности, связанные с использованием и обращением денег. Двумя главными были банкротства банков и резкие изменения стоимости монеты, то, что называют монетными мутациями. Также, еще до больших восстаний конца XIV в., в 1280 г. прошла самая ранняя во Франции — плохо известная — историческая волна городских стачек и мятежей, в отношении которых неясно, какую роль сыграли в них новые аспекты использования монет.
Трудности, с которыми сталкивались банки, доводили некоторые из них, и не столь немногие, до разорения. В том мире, где задолженность росла и где частные лица и компании порой шли на значительный риск, а главное, где банки испытывали давление со стороны политической власти — Святого престола или светских правителей и были обязаны давать им ссуды, долго остающиеся непогашенными и ложащиеся все более тяжким бременем на их капиталы, некоторые из них становились банкротами. Так случилось в 1294 г. с банком Риккарди в Лукке, с банками Амманати и Кьяренти в Пистойе, особенно же заметным стал крах банка Бонсиньори в Сиене в 1298 г.; что касается флорентийцев, то банки Барди, Перуцци и Аччаюоли, разоренные требованиями своих заемщиков — английских королей, готовящихся к Столетней войне, и авиньонских пап, строящих свой роскошный дворец, — в 1341 г. потерпели настоящий крах.
9. С XIII ПО XIV В.: ДЕНЬГИ В КРИЗИСЕ
В течение долгого XIII в., как мы видели, рост количества наличных денег дал возможность делать больше затрат и покупок, а расширение потребностей в свою очередь побуждало чаще прибегать к помощи денег. Резкий взлет расходов начал вызывать, помимо осуждения — перманентного — со стороны церкви, вмешательство зарождающегося государства. Уже в конце XII в. Иоанн Солсберийский, в числе прочих должностей и советник английского короля Генриха II, в политическом трактате «Поликратик» посоветовал королям приводить использование монеты в соответствие с нуждами подданных, но регулировать соотношение между трудом и потребностью[49]. Выше говорилось об ордонансе Филиппа Красивого против роскоши, появившемся в 1294 г.
Мы очень плохо осведомлены о других феноменах, предполагавших более широкое применение денег, наши документы о них сообщают мало — в частности, о росте количества и ценности займов и, следовательно, задолженности. Как мы видели, до предела эту задолженность доводили князья, которые формировали свою администрацию и свои государства, еще не имея финансовых средств, и которым банкиры не могли отказать в ссудах.
Кагорцы, ломбардцы и менялы
Тем не менее еще в начале XIV в. к этим феноменам имело отношение ограниченное число людей, выходцев из одного и того же европейского региона — Северной Италии. Поэтому, если некоторое время таких банкиров-кредиторов можно было называть «кагорцами», так как поначалу несколько таких жило в Кагоре, то со второй половины XIII в. их обычно называли «ломбардцами». Если Милан к концу XIII в. стал крупным деловым центром, если Генуя и особенно Венеция были средоточиями торговли между Средиземноморьем и Востоком — с одной стороны, Северным морем и Нидерландами — с другой, то земли, откуда по-настоящему происходили ломбардцы, прежде всего город Асти в Пьемонте, в истории менее известны. Ломбардцы, расселившиеся почти по всей Западной Европе, находились в сложных и переменчивых отношениях с французскими королями, которые пытались воспользоваться их финансовой помощью, защищая собственную власть — утверждаясь в монетной сфере. Филипп Красивый несколько раз принимал дискриминационные меры против ломбардцев, в том числе совершал произвольные аресты. Король предпринял несколько расследований их деятельности, а именно в 1303-1305 гг. и особо активное — в 1309-1311 годах. Филипп V (1316-1322) и Карл IV (1322-1328) требовали от ломбардцев «даров». Разоренные безвозвратными ссудами французским королям, несколько сиенских и флорентийских компаний, как мы видели, обанкротились, причем роковой удар нанес им в начале царствования Филипп VI (1328-1350), заставив оплатить свои приготовления к Столетней войне[50] .
Зато в Англии и в Нидерландах к ломбардцам в целом относились лучше. Д. Кюсман[51] изучил круг общения Джованни ди Мирабелло, пьемонтца, поселившегося в Брабанте, ставшего крупным банкиром под именем Ван Хален (ок. 1280-1333), дворянином и советником герцога Брабантского, хотя по жалобе частного лица муниципалитет Мехелена в 1318-1319 гг. посадил его на несколько месяцев в тюрьму, и это показывает, что в начале XIV в. деньги еще имели двойственный характер. Точно так же ломбардцы занимали место первостепенной важности при английских королях в конце XIII и начале XIV в. в лице компании Малабайла и к
Соседствуя с заимодавцами, от которых их не всегда отличали, менялы, первые свидетельства о которых датируются концом XII в., выполняли функцию, ставшую необходимой из-за растущего
