помогала себе и уже начавшей покрикивать Марине, носом, - когда две богатые женщины лижут друг другу жопу и рядом, в этом нет ничего обидного. Эвелина стояла во тьме коридора в своих сладких, карамелевых рейтузах, в полосе света из полуприкрытой двери блестел ее глаз, ее алые губы улыбались.
Г л а в а 34.
Армия Тьмы вырвалась на свободу. Остаток дня и полночи Гела гнала автомобиль через лес и степью. Она глотала амфетамин из тайника в машине, запивая его «Лифтом» из банки и когда в полночь протаранила джипом ворота «спецухи», - была уже совершенно безумной. Затем, она ворвалась в жилой корпус с чулком на голове, стреляя из двух револьверов, насельники, как тараканы, бросились врассыпную, часть ринулась к распахнутым воротам, другие, с воплями полезли на проволоку. Когда ошалевшие со сна и от страха охранники, вызвали, наконец, милицию, - джип уже мчался к лесу, унося в своем темном нутре семерых визжащих подростков, рвущих друг у друга из рук полуторалитровую бутыль с виски.
Для милиции же все выглядело вовсе не так драматично, когда в свете занимающегося утра, они осматривали место событий. Какая-то машина с пьяным за рулем снесла хлипкие ворота, водитель с места происшествия скрылся, пацанва разбежалась. Ну и что? В конце-концов, это была не тюрьма, а «спецушники», - всего лишь детьми. Сторожа, размахивая руками, повторяли, - «большая и черная», - больше ничего о машине сообщить они не могли и талдычили что-то о стрельбе, но никто не пострадал и гильз обнаружено не было. Потынявшись туда-сюда, менты попеняли обосравшимся сторожам и уехали сменяться, - начинался новый день и нес новые проблемы, оставляя за спиной ночной мусор. Конечно, все подразделения милиции получили ориентировки, - среди множества других и никто не рассматривал происшествие, как ЧП областного масштаба.
Первого человека Гела сбила за пятьдесят километров от «спецухи», - это была пожилая сельская женщина, шедшая на работу, от удара тело вылетело в кусты, - где его и обнаружили через неделю, когда все смыслы, связанные с расследованием, давно уже вылетели в трубу. Второго они убили уже в другой области, - водителя, загородившего своим гребаным комбайном проселочную дорогу, - упыри вытащили его из кабины и сунули головой под шкив работающего двигателя. Это было уже делом другой милиция, - но когда оно стало ее делом, - оставалось только справить девять дней по ни за что, ни про что погибшему мужику.
События не развивались ни быстро, ни медленно, они не катились как снежный ком и не ползли как капля крови по стеклу, - а как всегда, - шли своим чередом, время не существует нигде, кроме как в сознании заинтересованного наблюдателя.
Леня Кубаткин таки нашел карточку на букву «З», к тому времени, как зевая после нервотрепной ночи, зашел в дежурку и протянул руку к ориентировке. Не бери эту драную бумажку, Леня! На хрена она тебе, тебе же до пенсии всего полгода?! Но Леня взял и события мгновенно сложились в единое целое в его мозгу, - «спецуха», Зебра, джип. Леня не знал, что попал в точку, Леня думал, что только догадывается, куда поехала большая черная машина.
Куда бежит «чероки» не знала и сама Гела, она просто гнала машину куда глядят сумасшедшие от амфетамина глаза, а колеса крутились наезженным маршрутом, - в Бахмус.
Марина гнала машину в город из санатория, в котором провела всю ночь, у нее ломило в пояснице и мучил нервный зуд в матке, - как всегда, когда жизнь вгоняла ее в обстоятельства, требующие быстрых решений и она стискивала кулак между ног, - «Думай, Марина, думай!» - Даня не вернулся и она была совершенно уверена, что он не мог уехать, не пошел бы даже в бордель, не поставив ее в известность. Отец имел очень, очень серьезные намерения, - не мог ли он уехать Даню, привлечь к этому делу Алешу? Согласился бы Алеша? Алеша был наемным служащим двух хозяев, без кола, без двора, без денег, с кучей проблем - и киллером впридачу. Мог и согласиться, - за деньги, имея ввиду «Источник», фирму отца - и руку хозяйки. Что было выгодней теперь ей, Марине, - принять вещи, как они есть или поднять большую бучу - и выгадать еще больше? Но для принятия правильного решения, - требовалось знать вещи, как они есть, а не как они представляются на первый взгляд. Даня мог и вернуться. И у нее не было других союзников, кроме Алеши, а отец мог оказаться и благодетелем и врагом. Она стискивала зубы и одну руку на руле, - «Думай, Марина, думай! Сейчас решается все». -
Подростки с черной Гелой впереди уже пересекли черту города, - на трех машинах, - оставив за спиной шесть трупов, сваленных в кучу, посреди пылающего придорожного кафе.
Перед тем как навсегда покинуть свою альма мачеху, черная Гела оставила кое-что еще, не найденное ментами кроме пуль в ее стенах, - она веером пустила в воздух пачки денег и пригоршнями разбросала амфетамин, - до последней купюры и до последней таблетки унесенные вихрем побега и к полудню превратившие улицы пригорода в ад. Многие имели корешей или родились в этом трущобном районе, перемежаемом свалками, целыми кварталами брошенных домов и промзонами, уходящими в лес, здесь население ненавидело ментов и могла укрыться армия, но исчадия ада не хотели ждать наступления тьмы, - ночь они приберегли для центра. Водка, «сникерсы», петарды, китайские ножи, «Рэд Булл», - были сметены с прилавков шатающихся киосков и образовав гремучую смесь с бешеными оранжевыми таблетками, - загрохотали в подворотнях, завизжали в обтерханных сквериках, брызнули кровью на растрескавшийся асфальт. Немногочисленные законопослушные граждане заперлись в своих домах. Немногочисленные законоохранители, - в своих участках, - потом, потом, потом мы будем наводить порядок, мы поволокем их в машины, мы будем топтать их десантными ботинками и вышибать из них мозги резиновым дубьем, - потом, когда кто-то возьмет на себя ответственность за все за это мы пойдем за ним в светлое будущее, на штыки, на пули, - потом. А пока, - затаиться, спрятаться до получения указаний, не высовывать носа, не поддаваться на провокации, не терять самообладания, ничего-не-происходит-все-в- порядке-дома-жена-дети-которых-кормить-надо. Нишкни.
Леня Кубаткин сунул под мышку свою потертую папку и пошел на адрес. Сильно хотелось домой и спать. Но он знал, что большие черные машины и полосатые девки будут крутиться в его тупой ментовской башке и никакие указания опыта, никакой стакан водки на сон грядущему не помогут. Надо было решать это дело сразу. Леня знал, что его подозрения, - это его персональное дело и никто не даст ему группу захвата, чтобы пойти и посмотреть на «чероки», - битый или небитый. Вот он и пошел сам. У Лени был с собой пистолет, - на всякий случай. Но в самом худшем случае, он мог получить под глаз, - не в первый раз, - от малолетней проблядушки, сбежавшей из спецшколы и не более того. Он же не собирался ни с кем воевать, - откуда ему было знать, что с ним уже воюет судьба?
Г л а в а 35.
- Ты должен что-то делать, - сказала Елена, нервно расхаживая по спальне. - Что я могу сделать? - мрачно спросил Костя, он сидел на кровати и завязывал галстук, - Это ты дочь хозяина, а не я. - Ты директор, ты имеешь права! - закричала Елена. - Какие, на фиг, права?! - Костя чуть было не добавил, - «дура», - но сдержался, - Если хозяин захотел, чтобы временный начальник охраны стал постоянным, - будет. Если захотел ввести Марину в совет учредителей, - введет. Она давно уже имеет такое формальное право, как и ты. Но ваши формальные права становятся реальными, - если так хочет хозяин. Понятно тебе? - Что нам делать, Костя? - тихо спросила Елена. - Самым оптимальным вариантом было бы, - сказал Костя, кончив завязывать галстук и глядя в пол, - Если бы твой отец умер. Прямо сейчас. -
Хозяин сидел в своем кабинете, задумчиво глядя в окно. Только что он провел некоторые преобразования в учредительном фонда фирмы, переведя из своего пая два первоначальных взноса по 270 тыс. долларов на счет Марины - и росчерком пера сделал ее старшим учредителем. Мечта Марины исполнилась, - она стала миллионершей.
