урок 7. Ошибка — думать, будто счастье является целью (попросить, чтобы объяснил).
урок 8. Счастье — это быть с теми, кого любишь.
урок 8а. Несчастье — это быть разлученным с теми, кого любишь.
урок 9. Счастье — это когда твоя семья ни в чем не нуждается.
урок 10. Счастье — это заниматься тем, что любишь.
урок 11. Счастье — это когда у тебя есть дом и сад.
урок 12. Счастья труднее добиться в стране, которой руководят плохие люди.
урок 13. Счастье — это чувствовать себя полезным.
урок 14. Счастье — это когда тебя любят таким, какой ты есть.
Примечание: К ребенку, который улыбается, люди относятся добрее (очень важно).
урок 15. Счастье в том, чтобы чувствовать себя абсолютно живым.
урок 16. Счастье в том, чтобы гулять и веселиться.
Вопрос. Возможно, счастье — это просто химическая реакция в мозгу?
урок 17. Счастье в том, чтобы думать о счастье тех, кого любишь.
урок 19. Солнце и море — это счастье для всех.
Профессор смеялся вслух, читая список, а Гектору было неловко, и он лихорадочно искал какую- нибудь мысль, которая бы его приободрила, и наконец нашел: «Счастье — это не придавать слишком большое значение мнению других людей». Он подумал, что она может оказаться хорошей заменой уроку 18, который он вымарал.
В конце концов профессор еще раз взглянул на список, а потом перевел взгляд на Гектора:
— Забавно! Вам удалось записать практически все.
— Что все?
— Записать все определения счастья. По крайней мере те, по которым проводятся исследования. Не такая она уж и идиотская, эта ваша придумка.
— Вы хотите сказать, что все уроки могут сработать?
— Да, почти все. По каждому из них я могу найти пару десятков исследований, которые доказывают, например, что… — он заглянул в список, — наше счастье зависит от сравнений, как гласит первый урок. Погодите, сейчас я задам вам три вопроса. Сначала, прошу вас, подумайте о разнице между вашей нынешней жизнью и той, которую вам бы хотелось иметь.
Гектор подумал и сказал, что вообще-то доволен своей жизнью и больше всего хочет, чтобы все так и шло.
Конечно, он был бы не против снова встретиться с Инь Ли и одновременно любить Клару, но профессору только сказал:
— Возможно, я бы предпочел иметь более стабильную личную жизнь.
Профессор вздохнул с таким видом, будто хотел сказать «увы, увы!». А потом попросил Гектора сопоставить две другие вещи: свою нынешнюю жизнь и лучший период в его прошлом.
Гектор ответил, что у него остались хорошие воспоминания о молодых годах, но, как ему кажется, его нынешняя жизнь интереснее. Вот и Аньес тоже сказала, что сейчас она счастливее, чем в прошлом. А Шарль в самолете — наоборот. Он не забыл, как раньше летал первым классом, и теперь в бизнес-классе ему было хуже.
— Третий вопрос и третья разница, — объявил профессор. — Сравните то, что есть у других, с тем, что имеете вы.
Этот вопрос показался Гектору очень интересным. В его стране бедные были богаче большинства других обитателей планеты, но знание этого не делало их счастливее, потому что они ежедневно видели, как более богатые соотечественники пользуются всякими приятными вещами, которые им, бедным, недоступны. И телевизионная реклама каждодневно напоминала им об этом. Иметь мало — это одно, но иметь меньше других — все равно что ощущать себя последним учеником в классе, и такое чувство может сделать несчастным. Именно поэтому бедные в стране «Больше Всего» (и во всех странах, впрочем) так любят пляж: на пляже все примерно равны. И наоборот, богатые предпочитают демонстрировать, что имеют больше других, например покупая огромные и очень дорогие автомобили, от которых на самом деле мало проку.
Что же касается Гектора, сравнения не слишком допекали его. Во-первых, ему очень повезло: он принадлежал к людям, имевшим почти все, что хотели. Когда он был помоложе, в лицее, он сравнивал себя с теми, кто лучше, чем он, умел обращаться с девушками, или с теми, кто был сильнее в спорте, и иногда из-за этого расстраивался. Но с тех пор ему удалось наверстать упущенное в отношениях с девушками, а таланты спортсмена не слишком важны для психиатра. В общем, он не часто сравнивал себя с другими. Он знал людей более богатых или более знаменитых, чем он, но они ему не казались счастливее. (И это доказывают их визиты к нему и жалобы на жизнь и даже попытки некоторых покончить с собой!) Так что на богатых и успешных ему было наплевать. А вот Эдуард, к примеру, часто сравнивал себя с людьми более удачливыми в финансовом смысле, но это характерно для бизнесменов, которые вечно соревнуются друг с другом.
— Ладно, — сказал профессор, — полагаю, вы достаточно счастливы. Вам понятно, что я имею в виду? Один мой коллега доказал, что сумма трех разниц — между тем, что человек имеет, и тем, что ему хотелось бы иметь, между тем, что у него есть сегодня, и тем, что было в прошлом, и между тем, что есть у него и у других, — так вот, средняя величина суммы этих разниц тесно связана со счастьем. Чем она меньше, тем человек счастливее.
— А как же измеряют счастье?
— Ха-ха-ха! Хороший вопрос! — сказал профессор.
И он снова возбужденно зашагал по комнате, а его хохолок подрагивал в такт шагам. Тут Гектор вспомнил, как Аньес ему сказала, что профессор специализируется именно на измерении счастья.
И Гектор очень обрадовался: если он научится измерять счастье, то сможет считать свое путешествие по-настоящему удавшимся!
Гектор учится измерять счастье
— Представьте себе, что я марсианин, — сказал профессор, — и хочу узнать людей. Как вы дадите мне понять, что счастливы?
Это был странный вопрос, впору задуматься, а не марсианин ли сам профессор. Сначала Гектор вообразил, что в ходе пространственно-временной телепортации тот уменьшился — весь, кроме носа и хохолка. Ему, однако, было известно, что великие ученые иногда мыслят парадоксально и именно этот
