Ли опустила глаза. Он прикоснулся пальцами к ее подбородку и слегка приподнял его, заглядывая ей в глаза.
— Что нужно сделать, — задумчиво произнес он, — чтобы заставить вас верить мне так же непоколебимо, как вы верите Вербене и Мордреду? Как добиться вашей преданности?
— Не знаю, — беспомощно прошептала она.
Он наклонился и легким мгновенным поцелуем коснулся ее губ. Ли закрыла глаза, когда он прошел мимо нее. Она прижала пальцы ко рту, словно запечатав этот поцелуи, и стояла, вслушиваясь в эхо его шагов по лестнице.
Глава 5
— Где Адам? — громко спросила Ли, поспешно входя в кухню.
— Ты выглядишь, как будто сошла с обложки журнала мод, дорогая. Как прошла твоя встреча с Мелькиором? Надеюсь, отлично?
— Да, это была интересная встреча. И очень познавательная.
— Такие контакты всегда полезны, — отозвалась Вербена, скармливая Пытливой Бестии кусочки папайи.
— Даже больше, чем ты думаешь. Где Адам?
— В кабинете. А зачем он тебе?
— У меня к нему срочный разговор. — Ли направилась прочь из кухни, затем вдруг остановилась и спросила: — А где будешь ты?
Тетя озадаченно посмотрела на племянницу:
— Не знаю, дорогая. Вероятно, здесь же. Это важно?
— Отлично, — проговорила Ли, — отлично.
Конечно же, он был в кабинете. Только использовал его весьма своеобразно — лежал на софе с раскрытой книгой на лице. «Валяет дурака, как всегда», — неприязненно подумала Ли. Она сняла с его лица книгу и прочитала название: «Норманнское влияние на англосаксонские социо-сексуальные отношения».
Ли презрительно фыркнула. Вряд ли Адам мог понять, о чем идет речь в этой монографии. Этот «золотой мальчик» был актером, и весьма талантливым. Стольких людей он заставил поверить, что он настоящий историк!
Адам открыл глаза и потянулся.
— Вам нужна эта книга, Ли?
— Нет. Но очень сомневаюсь, что и вам она пригодится.
Он провел ладонью по лицу, пытаясь окончательно проснуться.
— Действительно, большой потери не будет. Жуткое занудство.
— Я сегодня встречалась с Мелькиором Браунингом.
Его сонное состояние тут же прошло. Он быстро спустил ноги на пол и встал.
— Выкладывайте.
— Он поведал историю, которая меня лично шокировала. И я на сто процентов уверена, что Вербена ни о чем не знает.
— Неужели? — сухо проговорил Адам.
Она встретилась с ним глазами, не скрывая своих чувств к нему.
— Согласно сведениям профессора, вы так и не получили докторской степени. Вас, как он утверждает, исключили из аспирантуры.
— Ничего подобного. Я сам подал заявление об уходе, — возразил он.
— Ах вот как? — спросила Ли с едким сарказмом. — А то, что вы убедили целый свет, включая и мою тетю, что обладаете докторской степенью всеми уважаемого университета, в действительности ее не имея? Всякий согласится, что быть исключенным из аспирантуры не то же самое, что уйти оттуда по собственной воле. Наверное, поэтому вы и набрались наглости величать себя доктором?
— Я не величаю себя доктором.
— В этом доме, под этой крышей я собственными ушами слышала, как вы сказали Мелькиору, чтобы он называл вас доктором Джорданом, — напомнила она ему.
— Значит, этот собиратель грязных сплетен пригласил вас поболтать с ним? И как только вы вошли в дверь, тут же выпалил: «Ли, дорогая, я вынужден предупредить вас, что соавтор вашей тети — подлый обманщик!»
— Нет!
— Нет? Тогда каким же образом он ввернул эту новость в вашу «глубоко научную» беседу?
— Это имеет значение?
— Для меня — да. Больше, чем вы думаете.
Ли сплетала и расплетала пальцы, неожиданно очутившись в положении человека, вынужденного защищаться.
— Мы беседовали о моих тезисах, и, поскольку вы были аспирантом на его факультете, я, естественно, спросила его о вашей диссертации.
— Вы? — искренне удивился Адам, на мгновение забыв о главном предмете их разговора. Но уже в следующее мгновение его лицо снова помрачнело. — Вы хотите сказать, что спросили его, стоила ли моя работа названия диссертации?
— Я сформулировала свой вопрос в более изящной форме, — ответила она, чувствуя себя крайне неловко.
— Но главную мысль я выразил правильно!
— Не пытайтесь сбить меня с толку! Вообразите мое удивление, когда я узнала, что ваша диссертация была так плоха, что профессор Браунинг посоветовал вам провести еще год в университете и переделать ее заново. Но вы отказались.
— А он не рассказал вам, что отказался разрешить мне представить диссертацию ученому совету и попытаться защитить ее, считая, что его мнения достаточно, чтобы поставить крест на моей научной карьере? Он пытался использовать свое положение, чтобы диктовать мне, что и как я должен писать!
— Адам, — раздраженно воскликнула Ли, — именно для этого и существуют научные руководители! Это их работа. Если я делаю глупые или безответственные выводы в моих тезисах, то именно мой научный руководитель обязан предупредить меня о них и посоветовать не представлять их ученому совету.
— Он сказал, что я сделал глупые и безответственные выводы в своей диссертации? — настойчиво допытывался Адам.
Она сделала глубокий вдох.
— Ну, не совсем в таких выражениях.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
Наконец Адам устало произнес:
— Какой бы серой посредственностью он ни был, вы все равно предпочитаете верить ему, потому что вас раздражает то, чем кончилась моя карьера. Ведь дело именно в этом?
Горечь в его голосе пронзила ее, заставив, как ни глупо, тут же пожалеть, что вообще затронула эту тему. Но она должна быть твердой, поскольку дело касалось Вербены и ее книги.
— Значит, все, что он сообщил, — чистая правда?
— Что меня исключили? Я уже сказал вам, что это не так. Я подал заявление, что не желаю и дальше терять время на их факультете.
— Но вы ведь так и не получили докторской степени?
— Мелькиор заявил вам именно это?
— Да.
— И только?
— Да.
