- Хамид, смотрю в окно и вижу, что ваши женщины увешаны крупными золотыми украшениями. Все они из богатых семей?
- Нет, необязательно. Это обычай. Во - первых, родители копят приданое для своих дочерей, в него входят и золотые украшения. Во - вторых, каждый клан имеет тайную жилу, где копает, а потом отмывает темно-желтое золото. Таких жил в Киргизии достаточно.
- Понятно.
Так, за разговорами, подъезжаем к большому дому. Все хозяйство спрятано за высоким металлическим забором. У калитки нас встречает супруга Хамида - Фатима и трое детей - мальчик и две девочки. Фатима, оказывается на удивление красивой, ухоженной восточной женщиной с длинными черными блестящими густыми волосами и правильными чертами лица. Фигура у нее совсем не полная, а наоборот, грациозная. Обычно, после третьих родов женщины крупнеют, а тут приятное исключение из правил на лицо. «Наверняка, не из простой семьи. Наследственность хорошая», - отмечаю про себя.
Хозяин приглашает зайти и пропускает меня вперед. Захожу и осматриваюсь. Двор вымощен дорогой плиткой. Перед домом огромная веранда, покрытая коврами. Проходим сквозь неё дальше. Внутренние покои приятно удивляют просторной столовой, кабинетом и несколькими спальнями.
В мою голову лезут интересные мысли: «Хамид - настоящий бай. Вот так живут работники ОБЭП! У наших ребят таких домов нет и, в ближайшее десятилетие не предвидится, а небольшие летние загородные дачи выглядят гораздо скромнее».
Во дворе, под старой большой алычой, Фатима накрывает стол - ставит на него тарелки с дынями, арбузами, гранатами и местными сладостями. Следом за ними на столе появляется большущее блюдо с только приготовленным ароматным пловом из баранины и, как добавление к нему, пиала с мелко нарезанной свежей зеленью, тарелки с огромными мясистыми помидорами и домашними лепешками, выпеченными в глиняной печи, пристроенной к забору. Все, как положено для встречи дорогого гостя. Начинаю понимать, что такое восточное гостеприимство…
Фатима кормит детей отдельно, затем спрашивает нас - не нужно ли добавить еще чего- нибудь из еды и, как положено по древнему обычаю, запрещающему сидеть за столом вместе с мужчинами, уходит.
«Надо же, наши женщины всегда за общим столом сидят, разговоры слушают, мысли свои вставляют, а здесь все по-другому. Явно видно, что жена находится в подчинении. Дети тоже рядом не скачут, взрослым в рот не заглядывают. Знают, что можно делать, а что нет. Старинные законы соблюдаются строго».
Хамид следит, чтобы супруга плотно закрыла за собой дверь и неспешно, соблюдая восточный обычай, наливает зеленый чай в пиалы.
Чувствую, что настало время поговорить о делах. И точно.
- Александр, запоминай легенду: мы учились вместе в Ленинграде. Чтобы ты знал - я действительно там учился. Сначала в музыкальном училище, затем поступил в высшую школу МВД. Дружим давно и крепко. Ты потерял работу и приехал по моему личному приглашению играть в местном ресторане. Хорошие музыканты у нас редкость. Хозяин ресторана пообещал, что будет хорошо платить дорогому другу начальника, - Хамид ухмыльнулся, - так что, работай спокойно. Утром я отвезу тебя познакомиться с коллективом. Первым же вечером будешь играть. Помимо зарплаты посетители дают приличные чаевые, но половиной из них придется делиться. Таковы наши порядки.
Полковник говорит быстро, без остановки. Дополнительно я ничего не спрашиваю. Хочу поскорее закончить деловой разговор.
Хамид чувствует мое настроение, проводит в спальню и желает спокойной ночи.
Лежа в постели, представляю себе Леру, ее рыжие волосы, большие глаза, веселую улыбку. Становится грустно и одиноко. Скорее бы «отработать» и уехать обратно домой. Понимаю, что быстро удрать не получится. Остается только мечтать об этом перед сном…
Меня постоянно мучает жуткий токсикоз. Похудела килограмма на три, осунулась. На работе шеф поглядывает в мою сторону с подозрением. Я мужественно держусь.
На очередном приеме в женской консультации врач спрашивает:
- Вы знаете фамилию и имя отца ребенка?
И тут, к своему ужасу, я понимаю, что, не знаю отчество Александра! А его дату рождения и место жительства вообще не представляю.
«Какая я дура набитая! Рожать собралась, мечтаю о счастливой жизни, а кто отец ребенка - толком не знаю. Надеюсь только на его порядочность. А звонка так и не было»!
Перед сном опять смотрю на портрет прапрабабушки и на подсознании улавливаю мысль:
- Я с тобой, все нормально, носи ребенка и живи спокойно. Александр вернется.
«Что это? Самогипноз?» - думаю я, после чего представляю рядом с собой любимого мужчину, на уровне ощущений чувствую запах его тела, слышу убаюкивающий голос, постепенно отключаюсь от реальности и оказываюсь на небольшом земляном плато, раскинувшимся меж невысоких гор. На одной из гор неожиданно появляется водопад. Он притягивает к себе, как магнитом. Я подхожу, раздеваюсь, освежаюсь под его струями, затем надеваю новую холщовую одежду, появившуюся, невесть откуда, рядом со мной, и иду в сторону озера. Там вновь показывается тропинка, по которой я не смогла пройти раньше, но вместо знакомого мальчика в тюбетейке вижу тибетского монаха - проводника, зовущего за собой. На этот раз не пугаюсь, а спокойно и осторожно передвигаюсь вперед. Я переставляю сначала одну, потом другую ногу, опираюсь на отвесную холодную скалу обеими руками и, при этом, чувствую, как массируются все энергетические точки на моих ладонях. Возникает ощущение очень приятного покалывания.
Смелею и иду дальше. Тропинка приводит нас к небольшой статуе Будды. Кланяюсь Будде и надеваю на его голову венок из белых орхидей, также взявшийся неизвестно откуда. Продолжаю свой путь за проводником. Дорога пролегает мимо старинного монастыря и ведет к лугу с красными тюльпанами. Сразу за лугом начинаются ступеньки, уходящие вверх по крутой скале. Монах дает знак подняться наверх. Я поднимаюсь. Наверху лишь маленькая площадка, дальше разверзлась пропасть. Останавливаюсь на площадке, внезапно попадаю в огромный переливающийся золотой поток энергии, непрерывно идущий сверху. Ощущение полного обновления, восторга и блаженства захватывает меня. Сколько времени длится такое состояние, понять не могу. Сзади подходит проводник и предлагает:
- Полетай над пропастью, покувыркайся, «поплавай» на спине. Смотри, какой приятный беловато-розоватый поток света! Ну, смелее, ныряй в него. Получишь невероятное удовольствие.
Подчиняюсь. Неизвестно, сколько времени я все летаю и летаю в нескончаемом потоке. Мне очень не хочется возвращаться обратно, но снова появляется монах, приказывает спускаться и строго произносит: - Пора уходить.
Мы легко перемещаемся в пространстве в сторону озера, чуть касаясь ступнями ног мягкой травы. Монах снимает сандалии и ступает на гладкую кристально чистую воду. Послушно следую за ним. Ходить по воде оказывается также легко, как и летать. Восхитительное чувство полнейшей невесомости тела не покидает меня все это время. Ощущаю, как активно массируются энергетические точки на ступнях. Недолго походив, мы возвращаемся на берег. Проводник прощается и отправляет меня домой. Я моментально превращаюсь в маленькую светящуюся точку и в следующий миг ощущаю себя лежащей на кровати в собственной квартире.
«Здорово, я прошла по тропинке! Теперь мне понятно, как можно контролировать свое состояние. Буду гулять с монахом чаще».
Следом за восторженными ощущениями возникает вопрос: почему меня учат древним техникам? Кто помогает? Основная масса людей живет обыкновенно, без всяких видений, спокойно, особо не напрягаясь, а у меня в жизни все иначе происходит. Я особенная? А может и другие люди что-то видят, но не говорят?
Опять пытаюсь сообразить, где и когда уже видела местность, в которой только что побывала, но вспомнить так и не получается, незаметно засыпаю крепким сном.
Проснувшись утром следующего дня, понимаю, что токсикоз исчез, и мне впервые за два месяца удается плотно позавтракать.
