Тот недоуменно посмотрел на него, и Лев Иванович твердо и настойчиво сказал:
– Надо.
– Мы пойдем, покурим, – сказал Гордей.
– Ванечка, ты же бросил? – попеняла ему Елена.
– Да вот, Аленушка, вчера сорвался после всей этой истории, но я обязательно брошу, – с улыбкой пообещал он ей. – Мне же еще детей поднимать, на ноги ставить, к делу приставлять.
Гордей и Гуров вышли во двор и присели на завалинку.
– Гордей, скажи мне, как ты умудрился от такой великой любви впутать Елену в не самые чистые свои дела, раз ее уже дважды похитить пытались? – напрямую спросил полковник.
Ответ Гордея был предельно краток, абсолютно нецензурен, а главное, начисто отрицал наличие у него каких бы то ни было умственных способностей. Нечто подобное Гуров предполагал и поэтому просто промолчал, ожидая, пока Ванечку осенит. Тот действительно посопел немного, а потом спросил:
– Что, значит, похитить?
Гуров вкратце описал ему то, что случилось с Еленой, и спросил:
– Есть у тебя на этот счет какие-нибудь соображения?
– Нет, – решительно помотал головой Гордей и твердо заявил: – Нет у меня сейчас никаких таких дел. Я теперь весь такой прозрачный, что хоть на свет смотри.
– Думай. Я уверен, что это связано именно с тобой, – настаивал Лев Иванович.
– Почему это со мной? – возмутился Гордей.
– Потому, что сама Елена ни с какими скользкими делами связываться не будет. Характер не тот – уж я в этом разбираюсь, – уверенно заявил Гуров. – Она приучена по правилам жить и работать, так что на какие-нибудь нарушения закона ее ничем не соблазнишь.
– Почему это скользкими? – возразил Гордей. – А может, у нее в сейфе чье-нибудь завещание лежит, например? Или еще какой документ?
– Если бы охотились за ключами, то просто шарахнули по голове и отобрали сумку. Могли потихоньку вытащить и слепки сделать. Могли с пушкой к ней в кабинет войти и что угодно потребовать. Да ей бы и ножа хватило. Словом, вариантов много. А ее хотели именно похитить. И если бы я не вмешался, то увезли бы ее неизвестно куда, неизвестно зачем и с неизвестными последствиями.
Представив себе эту картину, Гордей сжал кулаки и, судя по звукам, заскрипел зубами.
– Ты нервы не жги, а думай, – потребовал Гуров.
Гордей достал из кармана сигареты и предложил ему.
– Бросил, – отказался Лев Иванович.
Гордей закурил, привалился спиной к дому и довольно долго молчал, а потом сказал:
– Есть только одна история, из-за которой это могло произойти. Я тут по случаю землицы прикупил, и очень много. Дело было так: мне позвонил управляющий одним казино…
– Они же вроде запрещены? – хмыкнул Гуров.
– Ага. – Гордей иронично посмотрел на него и продолжил: – В общем, мужик там один, москвич, проигрался в хлам и обратился к нему с просьбой найти покупателя на землю в Левобережье. Ну, в городе знают, что у меня есть там свои интересы, вот управляющий мне и позвонил. Высвистел я своего юриста, поехали, посмотрели документы – оказалось, что все в порядке. Тогда я позвонил своим людям на Левый берег, чтобы они по-быстрому сгоняли и посмотрели, что за земля такая, оказалось, что и тут все в порядке. Пригласил я тогда нотариуса, оформили мы все честь по чести. Деньги я москвичу, как он и хотел, наличными под расписку отдал, а он, как потом оказалось, их все в тот же вечер проиграл, а наутро, когда протрезвел, из окна гостиницы выбросился и разбился насмерть. А через несколько дней позвонили мне из Москвы представители одной фирмы и предложили выкупить у меня эту землю, причем даже за большие деньги, чем я сам заплатил. Только не в моих это правилах, как говорится, что упало, то пропало. Но я на всякий случай справки об это фирме навел и выяснил, что это даже не фирма, а фирмешка плюгавенькая.
– Таким образом, Елену собирались похитить для того, чтобы сделать тебя более сговорчивым и вернуть себе землю, – резюмировал Гуров.
– Выходит так, – подтвердил Гордей.
– Может, ты не настоящую цену заплатил? – поинтересовался Лев Иванович.
– Я цену земле знаю, – веско сказал Гордей. – Заплатил столько, сколько она стоит.
– А что это за земля? – спросил Гуров.
– Бывшая воинская часть, которую недавно расформировали, стояла она там с незапамятных времен, ее сразу же после войны выстроили. Съездил я потом туда полюбопытствовать, что приобрел, – объяснил Гордей.
– Ну и как?
– Смотреть противно, – поморщился тот. – То, что вояки не вывезли, местные разворовали, а что украсть нельзя было, разломали и испаскудили.
– Наши национальные традиции, – развел руками Гуров. – А что за часть была? Артиллеристы, ракетчики…
– Танкисты.
– Представляю себе размеры этой части, – присвистнул Гуров.
– Да уж, увесистый кусочек мне достался. Теперь понимаешь, почему я его из рук не выпущу? – спросил Гордей.
– Я в таких дела профан, но верю тебе на слово. Только одно не пойму: как же эти москвичи исполнителей смогли найти, – рассуждал Гуров. – Они, конечно, люди пришлые, здешних обычаев не знают, но вот местные-то как додумались против тебя выступить? Или им жить надоело?
– А почему ты решил, что те мужики местными были? – спросил Гордей.
– Не знаю. Интуиция, наверное, – пожал плечами полковник.
Гордей внимательно посмотрел на Гурова, прикинул что-то, потом согласился:
– Тогда верю, что точно местные.
– Ну и как они на такое решились? – спросил его Гуров. – Я не знаю, сколько им заплатили и обещали добавить по результатам, чтобы они решились украсть твою невесту, но по мне – так жизнь дороже.
– Так о том, что мы с Еленой встречаемся, знали всего несколько человек, причем самых близких – я же в газетах объявление не давал, – объяснил Гордей.
– Тогда мне эта история еще больше не нравится: выходит, что твои против тебя же и играют.
– Хочешь сказать, что сука у меня завелась? – недобрым голосом вкрадчиво поинтересовался Гордей.
– Ты желваками не играй, – равнодушно бросил ему Гуров. – И нижнее белье на груди не рви: я, мол, – за них, а они – за меня… И далее по тексту. Рассуди сам: если о том, что Елена не очередная твоя баба, проходная, так сказать, а невеста и отношения у вас самые серьезные, знали только твои близкие, так? – Гордей кивнул. – Так откуда москвичи-то могли узнать, что ты ее любишь всерьез и на все ради нее готов? Ну, так кто был в курсе событий?
Гордей помолчал, уставившись в землю, а потом все-таки ответил:
– Мама, Леший, Макс и все, а я за любого из них как за себя ручаюсь.
– Может, проболтался кто из них? – продолжил выспрашивать Гуров.
– Исключено, – отрезал тот.
– Мне бы твою уверенность, – хмыкнул Гуров. – А если тебя с Еленой в городе элементарно видели?
– Где? – повернулся к нему Гордей. – Мы же с ней только гуляли? Ни в кабаке, ни в театре, ни на концерте каком-нибудь ни разу не были. Или ты хочешь сказать, что посмотрел кто-то, как я рядом с женщиной иду, и сразу решил, что я на ней жениться собираюсь? Да и в лицо меня мало кто знает, больше по слухам и сплетням. В газетах мои фотографии как-то не появляются, и по телевизору я не выступаю.
– Ну, и откуда ж тогда, по-твоему, у этой истории ноги растут? Твои все честные-пречестные, посторонние о ваших отношениях не знали. Что у нас остается? Дух святой нашептал? – возмутился Лев.
