– А что такое? А я ни при чем! – развел он руками.
– Сидеть! – Стас сделал шаг вперед и наставил на него свой пистолет. – Не дергайся!
– А я чего? Я ничего, – посмотрев на направленный на него пистолет, испуганно повторил мужчина в куртке.
Его трехдневная щетина и перегар, который он источал вокруг себя, говорили о том, что он «не просыхал» уже неделю. На штанах были видны следы каких-то засохших консервов.
– Ты кто? Коломиец? – Лев опустил пистолет и подошел к мужику на кровати.
– Да, – закивал небритый мужик. – Меня это, Пашка послал. – Он неопределенно показал рукой в сторону окна.
– Гнездилов у тебя? – Стас снова сунул ему под нос пистолет.
– Ага-а! Там.
– Кто там еще? – Лев Иванович слегка нагнулся к перепуганному Коломийцу.
– Танька Косточка.
– Кто?
– Танька, соседка.
– Поднимайся! – Гуров убрал пистолет в кобуру.
– Так что, я пойду? – испуганно спросил Коломийца.
– Конечно, пойдешь, – согласился Стас, ухмыляясь, тоже убирая свой пистолет. – Только вместе с нами. – Он крепко схватил его за локоть и дернул вперед, отчего мужик в одну секунду оказался на ногах. – Показывай, где ваш притон!
Уже выходя из дома, Лев почувствовал прикосновение к своему плечу.
– Скажите, а что мой Пашка натворил?
Повернувшись к расстроенной женщине, Гуров посмотрел на ее испещренное морщинами лицо:
– Дурак ваш Пашка, вот и все. Не хочет, видно, понимать, что дома гораздо лучше, чем в тюрьме. До свидания. – Гуров поспешил за Стасом, который уже стоял возле машины.
Подойдя к нему, Лев увидел, что тот успел пристегнуть Коломийца наручниками, посадив его на заднее сиденье.
– Сейчас проедем мимо его дома, – Гуров кивнул в сторону задержанного, – посмотрим со стороны все ходы и выходы, а потом уже наведаемся к этому Пашке и Таньке… Косточке. – Лев усмехнулся, глядя на Стаса.
Дом Коломийца был последним на этой улице и одной своей стороной выходил на пустырь. Проезжая мимо дома, на который указал пристегнутый Коломиец, полковники увидели, что в одной из комнат горел свет и мелькали какие-то фигуры.
– Заверни-ка в этот переулок и заглуши мотор, – приказал Кириллу Гуров, доставая пистолет. Как только машина остановилась, он открыл дверь и повернулся к Стасу: – Пошли быстрее, пока он чего-нибудь не заподозрил. И так уже задержались.
Выйдя из машины, Гуров пистолетом показал на дом.
– Я в дверь, а ты иди прикрывай выход на пустырь. Нельзя нам его упустить.
– Смотри, аккуратней там. – Стас хлопнул Гурова по плечу. – Непростой парень этот Пашка, наверняка вооружен.
– Ладно. Разберусь на месте.
Разойдясь в разные стороны, они приготовились к задержанию предполагаемого преступника, выполняя каждый свою роль.
Прежде чем войти в дверь, Лев подкрался к окну и прислушался. В доме негромко играл «шансон», и чей-то хриплый голос пытался попадать в ноты вместе с певцом. Грязно-белые шторки были закрыты, и поэтому увидеть, что происходило в доме и сколько там было людей, Лев не мог. Оставалось надеяться, что Коломиец не обманул и в доме, кроме Гнездилова и его подружки, никого нет. Вернувшись к двери, Гуров взялся за ручку и потянул ее на себя. Дверь не поддалась. Снаружи не видно было даже признаков замка, и Лев понял, что дом закрывается только изнутри, скорее всего, на крючок. Неожиданно за дверью раздались женское хихиканье и голос:
– Да подожди ты, Пашка. Что ты такой нетерпеливый? Сейчас я в туалет схожу, а то уже столько вина выпила, что сейчас лопну. – Пьяный женский голос приближался к двери.
Гуров сделал шаг в сторону и застыл на месте, держа пистолет на изготовку.
– На улицу не ходи, мало ли чего, – послышался чей-то мужской бас.
– Да хватит тебе, что ли! Что же мне теперь, в ведро ссать? – возмутилась пьяная женщина. – Я туда и обратно.
После этого раздался щелчок, и дверь с силой распахнулась настежь, выпуская на волю все тошнотворные запахи дома, в котором проходила пьянка.
Лев не знал, где в данный момент находился Гнездилов, и поэтому ему оставалось надеяться только на то, что он пока ничего не прочухал. В это время на пороге показалась растрепанная женщина неопределенного возраста с опухшим лицом. И тут случилось то, что называется «один шанс из тысячи». Вместо того чтобы пойти по своим делам, пьянчужка сразу заглянула за дверь, где стоял Гуров. Увидев вооруженного полковника, она среагировала моментально:
– Пашка, менты! – закричала она во все горло.
Гуров видел, как дверь на его глазах стала быстро закрываться, оставляя женщину на пороге. Лев понял: еще секунда и им придется брать этот притон приступом. Не раздумывая, он буквально отшвырнул в сторону женщину и схватился за ручку, пытаясь не дать Гнездилову закрыться. Но время было упущено. Дверь с размаху захлопнулась, и раздался щелчок крючка. Понимая, что время идет на секунды, Лев Иванович направил пистолет на предполагаемое место крючка и два раза выстрелил. В тот момент, когда он рванул на себя прострелянную дверь и она открылась, он услышал звон бьющегося стекла. Вбежав внутрь, Гуров увидел, что в последней комнате разбито окно, а за ним среди сухого бурьяна мелькает спина в цветастой рубашке. Лев Иванович рванулся обратно к двери и тут услышал, как с улицы донеслись выстрелы. По звуку он понял, что стрелял Стас. За это время упавшая женщина уже встала на ноги и даже пыталась пройти в дом. И снова она оказалась на пути бегущего сыщика. Нисколько не церемонясь, он снова отпихнул ее в сторону и бросился на улицу вслед убегающему Гнездилову. Обежав дом, Лев на секунду остановился, прикидывая, с какой стороны лучше обойти беглеца. Но тут он увидел, что Стас уже тащит его к дому в позе «ласточки», застегнув ему руки наручниками сзади. Опустив пистолет, Гуров облегченно вздохнул.
Когда Крячко затащил Гнездилова в дом и пристегнул его наручниками к кровати, Лев подошел к нему вплотную.
– Рассказывай, Гнездилов, как ты докатился до жизни такой? Не успел освободиться, а уже не только совершил несколько грабежей, но и додумался снова совершить мокруху. Теперь не отвертишься. Сядешь по полной.
– Что ты мне тут гонишь, начальник?! Какая мокруха?! – Гнездилов зло плюнул себе под ноги.
– Золотишко в шкафу твое? – усмехнувшись, спросил его Гуров.
Минуту Гнездилов молчал, видимо обдумывая свое признание.
– Ну, мое? Что дальше?
– А дальше, гражданин Гнездилов, ты сейчас расскажешь, зачем звонил пятнадцатого числа, то бишь позавчера, Веронике Пахомовой, после чего она была убита. – Лев поставил ногу на грязную кровать и взял уголовника за подбородок: – Ну, рассказывай!
Гнездилов был не из тех, кого можно было взять нахрапом, и сыщик это знал. Но и церемониться с ним у него уже не было ни сил, ни времени.
– Какая еще Вероника?
– Дочь генерала Пахомова! – закричал ему в лицо Гуров. – Единственная дочь генерала МВД!
После этих слов уголовник поменялся в лице. Его глаза забегали, и в них отразился неприкрытый испуг. Он прекрасно понимал, что одно дело – просто мокруха, а другое дело – дочь генерала МВД, от которого нигде не спрячешься, да и вообще вряд ли доживешь до суда. Лев, видя, что сидевший перед ним уголовник из прожженного урки превратился в затравленного зайца, решил сразу же воспользоваться этим моментом.
