— Что?
— Да нет, это я так…
— Жанет, я хочу сделать вам предложение… Не смейтесь, это не то, о чем вы подумали! Я знаю, вы тут популярны у мужчин…
— Да. Сейчас модно делать мне предложения.
— Я хочу предложить вам сняться в моем следующем фильме… Стоп-стоп! Ничего не говорите. Мне виднее. Я давно наблюдаю за вами. Вы очень яркий типаж, в вас много артистизма, много эмоций. Вы просто созданы для кино!
— Да? А Ивель всегда называл это вялотекущей шизофренией.
— Ну и что с ним стало? Вы сами видите: он за бортом. — Он захохотал, довольный своей шуткой. — В нашем случае это звучит фаталистически, не так ли?
— Пожалуй. Но, мсье Гартье! Если вы хотите просто заманить меня на съемочную площадку, чтобы…
— Ничего я не хочу! Послушайте, вокруг полно красивых женщин, если я вам не нравлюсь — закроем эту тему навсегда.
— Да. Закроем. — Жанет смущенно улыбнулась, устраиваясь под соломенным навесом на маленьком уютном пляже какого-то кафе. — Вот уж не подумала, что когда-то дойду до кино.
— Знаете… — Гартье махнул рукой, — и не такое бывает! Я вот учился на юриста. А стал режиссером. И что?..
— И что? У вас хорошо получается. Ну так говорят…
Он опять захохотал.
— Спасибо за откровенность.
— Я обязательно посмотрю какую-нибудь из ваших картин. Обещаю.
— Ловлю на слове!.. — Он поудобнее устроился на стуле. — Вы знаете… Полученная профессия еще не гарантирует род занятий. Да. Так бывает… Возьмите хотя бы своего Алекса.
— А Алекс-то тут при чем?
— Как при чем? Он не рассказал вам, кто он?
— Нет. — Жанет вдруг поняла, что не удосужилась задать Алексу ни одного вопроса. Она жила с ним, спала с ним, рассказывала о своих проблемах, а о нем не знала ничего. Даже фамилии. — А кто он?
— Он учился в университете на врача, а стал актером.
— Ке-е-ем?
— Да. Он по образованию психолог. Но вместо медицины устроился на киностудию дублировать фильмы… Работал голосом, что называется. — Гартье хмыкнул. — А потом как-то пришел в кино… и остался там. Мы уже много лет работаем вместе. А вы не знали?
— Нет. — У Жанет пересохло во рту. И в этот миг в памяти вдруг отчетливо всплыл тот разговор, когда Алекс укладывал ее спать. И его испуг, и его бледное лицо, когда она твердила, что любит мистера Икс. Психолог и актер…
Догадка, слишком страшная и прекрасная одновременно, разрезала ее мозг пополам. Жанет вдруг перестало хватать воздуха.
Гартье с сомнением наблюдал за ее реакцией:
— Я сказал вам что-то нехорошее? Или…
Жанет медленно встала. Содержимое открытой сумки высыпалось ей под ноги. Но она не заметила этого, с хрустом наступив на пудреницу и мобильный телефон.
— Голос… Да.
— Да что с вами?! Вы… вы уходите? Я… не буду провожать вас, можно? Алекс сейчас наверху, если что. Во-о-он там.
— Где?
— Да нет, еще выше. Вон там есть оранжерея.
Жанет резко развернулась к нему:
— Оранжерея?!
— Да. — Гартье вздохнул и склонил голову на грудь, словно сознался в преступлении.
Жанет мгновенно поняла, что он в курсе. Возможно, даже в курсе всей этой истории от начала до конца.
— Ах вы! — Она дернулась в его сторону с такой силой, что опрокинула столик.
Он закрыл лицо скрещенными руками и закричал с шутливым ужасом:
— Нет-нет! Не надо меня больше бить! Алекс вам все объяснит! А я, с вашего позволения, покидаю сцену…
— Мсье Гартье!
Он отбежал от нее на безопасное расстояние:
— Нет!.. Жанет, вы чудо, а не женщина! Такой темперамент!.. Как хорошо, что мы вас нашли. Умоляю, подумайте над моим предложением!
— Мы?
— Все! Меня больше нет! — Он проворно исчез за углом здания кафе.
Жанет медленно и торжественно подняла взор туда, где скрывался ответ на все ее вопросы. Ее смысл жизни и главный наркотик. Ее свет и самая большая истина…
Ступая по трапу, словно каждый шаг рождал новую догадку, она пошла к Алексу.
Поднявшись в оранжерею и увидев его возле своей любимой скамеечки, Жанет остановилась, молча глядя ему в спину. Алекс не слышал, как она вошла, продолжал срезать мелкие цветы и что-то напевать себе под нос.
И тогда Жанет тихо позвала:
— Мистер Икс!
Алекс замер, а потом, медленно выпрямляясь, развернулся к ней.
Несколько минут они стояли, глядя друг другу в глаза. Жанет улыбалась. Но по ее лицу Алекс не мог прочесть, прощает она его или прощается.
Он боялся дышать, боялся, что одно случайное движение нарушит этот шаткий миг надежды.
Наконец Жанет не выдержала, отвела взгляд и присела на лавочку.
— Я по ней скучала. — Она погладила доски, словно любимое существо. — Цветы для меня?
— Да, — хрипло ответил он, присаживаясь рядом. — Жанет, я…
Она покачала головой.
— Ничего не говори. Давай просто помолчим. Надо осознать этот миг счастья. Может, у меня больше никогда ничего подобного не будет.
— Будет! Будет обязательно! — Алекс порывисто сжал ее руку. — Жанет, если ты… не уйдешь от меня, то у тебя будет все!
Значит, все-таки мистер Икс — это Алекс… Солнце слепило ей глаза и наполняло душу безмерным счастьем.
— Скажи мне только одно. У тебя самого хватило ума придумать эту комедию или тебе помог Гартье?
— Нет. У меня не хватило. — Он виновато улыбался. — Но ты была такая… Я влюбился сразу, когда ты упала мне в руки. Столько тоски и отчаяния в глазах! Мне тебя стало очень жаль… А дальше больше… Я старался. Мне иногда казалось, что глуповатый Алекс тебя умиляет гораздо больше, чем мудрый мистер Икс.
— Вы оба меня умиляли. Не надо мне ничего объяснять, и так все понятно. Ты хотел дать мне выбор, чтобы у меня не осталось выбора… Меня интересует другое. Скажи, Гартье специально приставал ко мне?
— Нет. Просто именно там все и началось. Когда ты врезала ему, мы поняли, что ты далеко не легкомысленная и голыми руками тебя не возьмешь… он сам предложил мне помочь. Сказал, что тебя «надо спасать от этого сушеного кальмара в очках», а заодно и устроить мою личную жизнь.
Она рассмеялась.
— Сушеный кальмар! Отлично сказано. Гартье — гениальный режиссер!
