поправлял шляпу у себя на голове, при этом заговорщически подмигивая камере. Самой отличительной чертой этого человека, пожалуй, были его удивительно тонкие усики, закрученные кверху.
На заднем плане виднелись два фонаря, а также большое здание, и Нанна разобрала надпись «Казино» над входом, прямо за спиной Сорбо.
- Это вы и ваши друзья? – спросила девушка, показывая Томасу на последнюю фотографию.
Было видно, что Томаса смутил ее вопрос. По крайней мере, он почему-то протянул руку и положил фоторамку изображением вниз.
- Это было очень давно, это было время, когда я совершил немало глупостей, и я не хотел бы вспоминать о тех днях. К тому же мой друг Густав давно уже умер от сердечного приступа.
Густав – это, должно быть, тот, который худой и высокий. Так подумала Нанна. Во всяком случае, другой мужчина явно не был похож на того, кто мог бы умереть из-за проблем с сердцем.
- Я прошу прощения, герр Томас, - почти прошептала девушка.
- Не стоит извиняться передо мной, фрекен Брок, - тоже очень тихо ответил Томас. – Повторю: я наделал в молодости немало ошибок. Теперь вот плачу за них. – Он вдруг спрятал лицо в своих ладонях и тихо всхлипнул. – Никогда не думал, что плата будет настолько ужасной.
Доктор Сорбо медленно подошел к стоящей в углу софе и без сил опустился на нее, продолжая прятать лицо. Нанна осталась стоять на месте до тех пор, пока не поняла, что мешает бедному старику в одиночестве пережить его горе, смириться с ним…
- Я… Я, наверное, лучше вас оставлю, герр Томас. Спасибо за то, что согласились со мной поговорить.
Томас ничего не сказал.
- До свидания, - бросила Нанна на прощание и поспешно вышла из гостиной в коридор, где на маленьком табурете сидела рыдающая фру Ибсен, которая в перерывах между всхлипываниями причитала:
- А что будет-то, когда Стеин узнает… Бедный Инглинг…
Увидев девушку, она замолчала и поспешно вытерла лицо фартуком.
А потом бросила на Нанну мрачный взгляд, как будто та была виновата в том, что застала ее в таком ужасном состоянии.
- Уходите? – спросила она так, словно только этого и ждала.
- Да, - коротко ответила Нанна и забрала с комода свою сумочку.
Служанка открыла ей дверь и выпустила на крыльцо.
Переступив порог дома Сорбо, Нанна не стала оборачиваться.
Не хотела.
Слишком тяжело там было находиться.
Как будто на кладбище.
Она стояла у самых ворот фьорда и смотрела на океан, прислонившись животом к холодной скале. Возле берега носились чайки, дерущиеся из-за рыбы, и ветер посвистывал в их белоснежных крыльях. А она все стояла и смотрела.
Пока наконец…
- Что ты здесь делаешь?
Этот голос принадлежал смуглой темноволосой девушке, которая, оказывается, стояла у Кэйи за спиной и внимательно наблюдала за ней широко распахнутыми глазами.
Такой взгляд… Кэйа поежилась, будто от холода.
- Я слышала здесь свою мать и искала ее, - спокойно ответила она странной девушке. – Я все ждала, что она объявиться, если я позову, но сколько бы я ни звала, она не возвращается ко мне.
- Не надо ее звать, - твердо заявила вдруг девушка. – Она не вернется к тебе до тех пор, пока сама не захочет. Ты только зря тратишь время.
Кэйа прищурилась, стараясь заглянуть в самую глубину проницательных глаз незнакомки… и, вздрогнув, отстранилась. Так отшатывается стоящий у обрыва и смотрящий вниз, когда у него закружится голова от высоты, так отдергивают руку от чего-то ледяного, настолько ледяного, что одновременно с этим обжигающего, как огонь.
Вот два бездонных омута.
И не надо лезть слишком глубоко… Не надо высматривать, что там, на дне, которого нет.
Провалишься.
Пожалеешь потом.
- Кто ты такая? – спросила Кэйа. – И почему ты так уверена, что я не услышу свою мать?
- Валькири знает… все знает, - пробормотала девушка и вдруг, сделав два быстрых шага в сторону Кэйи, крепко сжала ее руку. – Тебе нужна помощь. Ты заблудилась. Как и Валькири.
Кэйа освободилась от ее цепкой ручки и попыталась выглядеть строгой и раздосадованной. Она решительно прошла мимо странной девушки, которая говорила о себе в третьем лице, и бросила на ходу:
- Мне не нужна помощь, благодарю. Я прекрасно знаю дорогу до дома.
- Валькири говорит о другом, - молвила девушка вдогонку Кэйе. – Тебе нужна помощь, чтобы освободиться! Слышишь? Валькири не может помочь, но Валькири знает… Знает! Ты заблудилась. Мы заблудились… А путь лишь один.
- Ты сошла с ума! – крикнула Кэйа через плечо, переходя на бег.
Ей почему-то было жутко находиться рядом с этой девушкой. А в ушах звенел тоненький голосок:
Путь лишь один…
Что еще за путь?
Глава 10
Несколько рыбацких лодок подплывали к остаткам потонувшего корабля. Келда, вернувшаяся к заливу после того, как Болдр оказался дома, могла видеть их с обрыва. Корабль потонул чуть в стороне от фьорда, к западу, где берег был чуть более пологим и где рыбаки часто оставляли свои лодки, когда им нужно было передохнуть или быстро сбегать в деревню.
Прикрываясь рукой от солнца, которое уже начинало садиться, Келда наблюдала за тем, как лодки кружат вокруг места крушения, и даже слышала отдаленные голоса людей. Интересно, нашли ли они кого- нибудь из пострадавших? Может быть, в каком-нибудь из ушедших под воду отсеков корабля остался воздух и там есть кто-то живой?
Тем временем три лодки стали приближаться к берегу, и стало ясно, что поиски пока не дали никаких результатов. Вскоре рыбаки причалили к каменистому пляжу как раз у подножия откоса, на вершине которого стояла Келда. Один из рыбаков даже помахал ей рукой, и девушка, присмотревшись, узнала Коли.
Не успела она и глазом моргнуть, как он уже взбирался к ней по песчаному склону, тяжело дыша, видимо, от долгой гребли.
- Здравствуй, Келда! – улыбнулся рыбак, когда расстояние между ними уже позволяло разговаривать обычным голосом.
- Привет, Коли. Вы кого-нибудь нашли?
Интересно, зачем она задала этот вопрос, если все равно знала ответ?
Коли покачал головой.
- Неа. Но Булль намеревается продолжать поиски, хотя вряд ли мы кого-то обнаружим. – Он поднялся и, встав рядом с девушкой, окинул оценивающим взглядом океан и следы потонувшего судна в нем. – Вообще-то затонул он не так уж и далеко от берега, так что… Думаю, если он налетел на риф, то, скорее
